всех налево и направо, правда пару раз били, но оклемавшись, опять начинаю по новой. И, ты знаешь, когда наорёшься, наматеришься, чувствуешь, как внутри по телу распространяется Божья благодать, наверное, так Всевышний через меня разговаривает с окружающими гадами. Было муниципальное предприятие, на которое молился весь город, а теперь что? Восточный базар с загоном для гиен, которые грызутся здесь между собой весь божий день. Один только я, да мой внук-дебил Женька чиним торгово-техническое оборудование, которое нам привозят сюда клиенты». Белобрысый парень решил дать знать о себе: «Дедушка, я тебе сто раз говорил, чтобы ты называл меня Джоном, это помогает нашему бизнесу…», договорить он не успел, потому что надо было среагировать на руку деда, которая уже летела, чтобы отвесить ему подзатыльник. Кузьмич послал внука за выпивкой и закуской, а сам пригласив гостя присесть за маленький столик, сказал: «Я уже старый, помню жизнь при коммунистах, выживание при бандитах, а сейчас ищу и не могу найти слова, определяющего сегодняшний день. Здание и землю захватили бывшие начальники и теперь сдают в аренду таким дуракам, как я, которому деваться некуда с больной женой и раздолбаем внуком, у которого голова забита дурацкими прожектами». Кузьмич встал и взяв с полки мастерской коробку, поставил её перед гостем, от вида её содержимого у Кондрата зашевелились волосы, там лежало множество пистолетов разных марок. Присмотревшись он понял, что это газовые, а Кузьмич тем временем продолжал: «Этот Джон-придурок решил это всё оружие сделать боевым, а потом продавать его гангстерам, притащил это железо сюда его подельник, сын какого-то мента, такой же идиот с мышами в голове». Появился внук с фляжкой коньяка и тарелкой с пирожными, Кузьмич, тяжело вздохнув, разлил коньяк в два стакана, Женька пододвинул свой, но услышав в ответ: «Сопли ещё не просохли», обиженно засопел. Закусив эклером коньяк, старик хитро посмотрел на гостя: «Я знаю Кондрат, что ты в определённых кругах человек авторитетный, но хочу предложить тебе, когда будет желание, приходить сюда и делать диагноз поломок оборудования. Пошли новые марки импортных аппаратов, мне незнакомых, а ты – технарь от Бога, просто говори, что делать, а мы с моим Джоном будем на подхвате». Кондрат встал, подошёл к стоящей на стеллаже немецкой кофе-машине и провёл рукой по её корпусу, вспомнился отец, его слесаря, Татьяна Ивановна, Толик. Всё это было давно и почему-то сердце сжала грусть-тоска по тем дням, когда все были живы, а будущее казалось ясным и безоблачным.
Он стал приходить в мастерскую помогать Кузьмичу и почувствовал, как истосковался по работе, ему нравился старый слесарь, критикующий всё и всех вокруг, его внук с безумными планами быстрого обогащения, но больше всего он получал удовольствие от работы с новым зарубежным оборудованием, которое в руках некоторых раздолбаев превратилось в металлолом. Когда дед уходил по делам, внук, пользуясь его отсутствием,
