Разместив, для начала, женщин и детей на квартире, он пытался вернуться домой. Там еще оставался брат. Надо было его забрать. Оставшийся в живых построит дом…
Два дня он находился в дороге, хотел вернуться к своей семье. До вечера стоял у блокпоста и возвращался обратно.
– …Вчерашнюю ночь провел в Алхан-Юрте. Сегодня тоже не пропустили. Завтра утром опять попытаюсь, – говорил он.
Но на второй же день вернулся: опять не пропустили, даже за деньги.
– Семья там, а ты здесь. Нельзя так, Мансур. Если считаешь, что, при наличии жилья, жил бы вместе с семьей – не стесняйся, живи здесь, – сказал ему папа во время чаепития. – Нам здесь не будет тесно. Жену с детьми я отправляю в Элисту. Там живут ее родители.
– Грех не отправить семью, когда есть такая возможность. Неизвестно, что сегодня-завтра здесь будет. А о том, чтобы привезти свою семью в твой дом, не стоит и говорить. Я никогда не стал бы чуждаться и с благодарностью принял бы твое приглашение. Но когда они там – в Ингушетии – я чувствую себя спокойнее. Легче стеречься одному.
Даже в полночь, когда я неожиданно проснулась, папа и дядя Мансур еще не спали. При тусклом свете керосиновой лампы (электричество было отключено давно) вели они приглушенный разговор. На них навалилось большое горе.
Но глаза мои слипались и, перевернувшись на другой бок, я снова уснула.
Утром дядя Мансур уехал и больше не возвращался. Отсутствие известий о нем очень беспокоило отца.
– Не беспокойся, даст Бог, он живым и невредимым доедет до своих. Просто весточку передать некому. Каждый спасает свою жизнь, – сказала мама.
– Эх! – вздохнул отец. – Если жизнь так удручает человека, что же будет в Судный день? Ведь говорят, что тогда человек, забыв отца, мать, брата, сестру, чад своих, будет думать только о себе и о спасении собственной души.
Мама вышла во двор повесить выстиранное белье, но быстро вернулась в дом.
– В сторону Грозного над селом пролетел большой предмет с горящим сзади огнем, – сказала она испуганно.
Вечером, когда люди вернулись домой из города, стало известно, что на центральный рынок были сброшены мощные ракеты. Много было убитых и раненых…
Хотя дни стояли теплые, утром и вечером было прохладно. С гор дул холодный ветер, который обычно приносил на равнину снег. Надо было торопиться с отъездом.
Папа пошел за машиной, чтобы проводить нас до Хасав-Юрта. Ездить по Ойсхарскому хребту люди не решались. В любой момент могли появиться вертолеты и нанести ракетные удары. Рассказывали, что на дороге валяются каркасы сожженных машин, а дорога через Гудермес пока безопасна. Папа спешил, пока не закрыли и этот путь. Мама уже была готова: она всё вычистила и убрала в доме, положила в сумки нашу