Вылетели с гор, преодолели вражьи укрепления, что выросли вокруг. Полетели вдоль равнины, да вот беда – символ действовать перестал. Заметил их один из прислужников вражьих и давай трубить в рог. Поднялись драконы Костяного бога и последовали за Марлин с Горг’хом Скорым. Пламя озарило землю с небес и камнем пал смелый дракон в густой лес. Конец.
Конец, да не для Марлин. Спас её дракон ценой жизни своей. Навеки Горг’хома Скорого запомнило племя людей. Но некогда было слёзы лить, ведь враг не дремлет, а ну как прознал бы, что с драконом дева была.
Отправилась Марлин в путь. Долго шла, поглядывая в «Око Ладиса». Через три дня вышла на опушку. Открылись ей поля и холмы, светилом согретые. Не успело наполниться сердце надеждой, как вдруг послышалось лошадиное ржание и стук копыт.
Дюжина погонщиков в костяной броне с черепами на шлемах, верхом на скакунах вели куда-то табун лошадей. Те ерепенились, но меткие щелчки кнутов удерживали строй. Один конь, красивый вороной, вырвался и унесся в сторону леса, туда, где притаилась Марлин. Один из погонщиков отправился за ним.
Конь же укрылся в лесу, а ускакать не успел. Шею сжала крепкая верёвка, а здоровенные ручищи потянули её на себя. Но не сдавался конь, вырывался из последних сил. Так и увёл бы его погонщик, да вмешалась Марлин, метнула камешек душегубу прямо в шлем. Тот отвлекся, забыв веревку отпустить, а вороной-то и рванул его вперед, стащив с седла. Погонщик упал на землю без чувств.
– Беги, ты теперь свободен! – сказала вороному Марлин.
Он же не послушал, лишь фыркнул и посмотрел на серого коня погонщика. Тот смирно стоял, как будто чего-то ждал. Марлин все поняла, подошла к оставшемуся без седока коню и распрягла. Он поклонился и ускакал в лесную чащу.
Вороной же, чуя доброе сердце девы, дал запрячь и оседлать себя. Погонщик же, пока не пришел в себя, был связан верёвкой. Вскоре Марлин уже ехала в сторону столба света.
Конь получил имя Ангерт, друг. Скакал он легко, будто невесомый, как осенний ветерок. Ехали ночами. Так меньше риск быть замеченными и столб света лучше виден.
Много времени прошло, прежде чем они добрались. Слухи ходили среди рабов Костяного бога, что какая-то девица скачет по материку. То деревню на бунт речами своими подымет. То дитя какое спасёт. Да всё рассказывает, что недолго в рабстве людям осталось жить. А жрецы вражие сколько не смотрели на свои вещальные кости, никак увидеть её могли.
И вот он, лес, откуда исходит свет. Из самого его центра. Чем дальше в него заходила Марлин, тем плотнее он становился. Вскоре пришлось отпустить Ангерта, чтобы тот не застрял. Осталась дева одна.
Вышла она к поляне, что в центре леса, и увидела: из земли торчал посох неописуемой красоты. Бирюзовый, покрытый