Шуршание одежды в прихожей сменилось громкими шагами, и в спину его, чуть ли не в ухо, прокричал веселый, знакомый голос:
– Господин поручик, разрешите обратиться!
Михаил вскочил, чуть не опрокинув стул, и едва не наткнулся на вытянувшегося перед ним во фрунт юношу, улыбающегося такой белозубой широкой улыбкой, что, кроме нее и смеющихся карих глаз, казалось, и не видно было более ничего на этой хитрой физиономии.
– Николенька, чертяка смешной, ты-то как здесь?
«Смешной чертяка» в форме прапорщика выпрямился уж совсем в струнку, щелкнул сапогами и прокричал, едва сдерживая смех:
– Отбываю на фронт, господин поручик.
Потом не выдержал, рассмеялся и бросился обнимать Михаила.
– Вот нежданная встреча. Позвольте представить. Поручик Попов, мой брат Николай.
Попов встал, Николенька вновь сделался серьезным и опять щелкнул каблуками.
Младшему брату Николаю недавно исполнился двадцать один год, а выглядел мальчишка мальчишкой. Короткие русые волосы были зачесаны набок, глаза были умные, с хитрецой, и улыбались беспрестанно. В нижней части лица улавливалось семейное сходство: прямой нос, слегка припухлые губы, твердый подбородок.
– Как на фронт? Ты же заканчивал коммерческое училище?
– Уже окончил. А после него еще артиллерийские курсы.
– Николенька, умывайся и к столу. Сейчас ужинать будем. Потом поговорим.
Александр достал из шкафа бутылку коньяка, припасенную на случай, с таким видом, будто давно ждал этой встречи и знал о ней заранее. На самом деле он был бесконечно удивлен и обрадован столь неожиданному и странному стечению обстоятельств. Судьба ли? Случайность? Предназначение свыше? Александр давно не верил в случайности.
К Николеньке у старших братьев отношение было особое: снисходительное и покровительственное. До сих пор они оба воспринимали его, как смешного, доброго мальчика, которому многое прощалось, на которого было просто невозможно сердиться. Он и вправду был таким: легким, непредсказуемым, забавным – выдумщик и шутник, любимец в семье.
– Что дома? Как папа с мамой?
– Переживают. Отец молчит, как всегда, мама плачет. Анюта твоя живет, по-прежнему, с нами. Ты ей сообщил, что приезжаешь?
– Нет, не успел.
– Она тебя ждет и молится за тебя каждый день.
– Завтра уж, завтра всех увижу.
Братья замолчали. Поручик Попов тоже, кажется, в своих мыслях уже был дома.
– Тебя на какой фронт отправляют?
– В Галицию.
– Может и свидимся. На войне всё возможно. В Галиции, я слышал, большие потери. У нас не лучше. Хотя позиции пока удерживаем.
– Расскажи, Миша. Как там на самом деле? Слухов разных много ходит, – вступил в разговор Александр.
– Да,