– А можно посмотреть? – заинтересовалась я.
– Да, конечно, чуть позже покажу.
– А почему не под своим именем делаешь украшения?
– Если мой племянник, который поддерживает Ивана Шувалова во всех новаторских начинаниях, не разделяет мои взгляды, то что скажут все остальные?
– Но великая княгиня Екатерина Алексеевна изучает науки. Скоро многие женщины придут в науку.
– Я пока не готова к всеобщему вниманию, мне хочется спокойствия.
– Катя, но времена меняются, и ты уже сама меняешь этот мир, – я пыталась убедить Екатерину Андреевну.
– Возможно, придет время. А сейчас я почищу камни, поправлю закрепки, – перевела разговор в другое русло Ростовцева. – Хорошо, что камни не выпали, я не смогла бы найти подобные. Самое сложное – отремонтировать застежку, но я уже знаю, как все исправить, – она довольно улыбалась.
– Катя, спасибо тебе большое.
Екатерина Андреевна хотела мне что-то ответить, но тут раздался грохот, звук бьющегося стекла и громкие причитания. Мы вскочили и выбежали из кабинета.
В зале мы увидели, что большое овальное зеркало в позолоченной раме, висящее над диванчиком, упало и разбилось на мелкие кусочки, рама раскололась на несколько частей. Глаша стояла перед осколками зеркала на коленях и громко плакала, причитая.
– Как же так, – увидев нас, разразилась она еще горше, – барыня, я не знаю, как это произошло, я стала вытирать пыль, а оно упало.
– Глаша, успокойся, – Екатерина Андреевна была само спокойствие, – самое главное, ты не пострадала.
– Барыня, – всхлипывала Глаша, – это плохая примета. – Крестясь и стараясь не смотреть в осколки зеркала, она поднимала куски рамы и складывала их на стол у дивана.
– Глупости, Глаша. Я не верю в приметы. Вставай, собери все и не поранься.
Мне пришла идея, как можно использовать мелкие кусочки зеркала.
– Катюша, можно я соберу осколки и сделаю одну штуку, пригодится в хозяйстве.
– Да? А что именно? – полюбопытствовала Екатерина Андреевна.
– Можно я не буду говорить пока, надо попробовать сначала, вдруг не получится.
– Хорошо, – улыбнулась она, – разбирайтесь, я у себя в кабинете.
Екатерина Андреевна вышла из зала. Глаша, вытирая слезы рукавом, смотрела на меня.
– Глаша, несите таз, будем собирать осколки, потом я скажу, что мне еще понадобится.
Горничная, кивнув, быстро поднялась с пола и осторожно, стараясь не наступить на осколки, выбежала из комнаты.
Я опустилась на корточки и стала аккуратно собирать остатки зеркала, сразу осматривая их и раскладывая по кучкам: мелкие – в одну, крупные – в другую.
29
Я сидела за столом у себя в комнате. Передо мной стояла небольшая по диаметру глубокая глиняная чаша, по форме напоминавшая колокол,