– Привет.
Данил от неожиданности чуть не споткнулся, но на автомате ответил:
– Привет.
На голос обернулись её подружки. Тут же отвернулись и прыснули смехом, похожим на звон колокольчиков. Не, определённо Данил – парень ещё хоть куда. Жалко, что он уже пришёл, и ему сворачивать, а то сейчас бы познакомился с этими подружками.
На воротах сказал, что идет к Киншасу, и его пропустили без лишних вопросов, правда подозрительно всмотревшись в лицо. Помощник оружейника тоже немного дольше посмотрел на его лицо, но проводил наверх без разговоров.
– А, Данил, приветствую, заходи. Заходи. Ругать тебя буду… Ты что, так всю дорогу шёл? – запнулся Киншас, хотя вроде хотел сказать что-то серьёзное.
– А что не так?
Киншас молча подвел его к зеркалу, а с зеркала на Данилу смотрела глупая улыбающаяся рожа, испачканная чёрной мазутной смазкой.
Блин, это же он, когда слез с кузова, заглянул под шагоход, осматривая на предмет поломок, и да – задел лицом об тягу.
Это что же получается? Все девки улыбались… Какой позор, а он-то как плечи распрямил, в себя поверил, да ещё лыбился в ответ как дурачок.
Киншас протянул ветошь.
– Ты бы знал, как сейчас рухнула моя самооценка, – сказал Данил, оттирая грязь.
– Брось, не переживай, подумаешь – запачкался.
– Нет, ты не понимаешь. Каждая встречная девушка улыбалась мне, я уже уверовал, что я парень-красавец, а ты меня так приземлил.
Киншас засмеялся.
– Так не оттирай – так и ходи, вон ещё около уха осталось.
Данил оттер остатки мазута за ухом.
– Ну, вроде всё?
– Всё. Пошли, ругать тебя буду. И рушить твою самооценку дальше.
Данил с Киншасом прошли в глубину комнаты, где хозяин взял со стеллажа небольшой бумажный свёрток, перетянутый бечёвкой, на которой красовалась сургучная печать.
– Ты заказывал?
Данил взял маленький, но тяжеленный свёрток.
– А что это?
Киншас