Русский клипер остался позади, и капитан скомандовал прибавить парусов. Матрос-грек споро расшпилил кливер, ещё двое с уханьем налегли на фал, и треугольный кусок парусины пополз вверх по грота-штагу. Порыв африканского ветра выпукло выгнул его, и шхуна побежала быстрее, прибавив ещё узел к прежнему пятиузловому ходу. Капитан удовлетворённо крякнул, полез, было, в карман за трубкой – и тут увидел стоящего шагах в пяти, у борта, пассажира. Сухое, грубое лицо его, изуродованное глубоким шрамом, сохраняло невозмутимость, однако в глазах, обращённых на русский клипер, полыхала такая злоба, что капитану сделалось не по себе. Впрочем, это его забота, поспешил напомнить себе старый грек; его же дело – довести судно до порта назначения вовремя и, желательно, без происшествий. А уж кто там и за что кого не любит – пусть сами и думают, а ему спокойнее оставаться в неведении.
Египет, Луксор.
Долина Царей
Бледно-жёлтая с грубо обтёсанными краями каменная плита сдвинулась, поддаваясь усилиям рабочих. Они ещё раз налегли на подсунутые под плиту железные ломы – пронзительный скрип, в открывшуюся щель с сухим шорохом посыпался песок. Барон Карл Густав фон Греве невольно сделал шаг назад – воображение подсказало обонянию хлынувшие из темноты запахи тлена, пыли, и древних бальзамирующих мазей, благовоний, неизвестно как сохранивших свои ароматы за несчётные века, прошедшие с тех пор, как эта плита улеглась на своё место. Но ничего подобного, конечно, не было – не ощущалось даже обычной подземелья сырости и прохлады. Воздух был сух, и если чем и пах – то лишь горячим песком. Он царапал носоглотку не хуже рашпиля, отчего барона уже третий день одолевал сухой раздражающий кашель.
Впрочем, он охотно мирился с этим неудобством – как и с другими, составляющими обязательные атрибуты жизни в лагере археологической экспедиции. Недаром он уже пару лет глотал всё, что попадалось о египетских древностях по большей части, беллетристику и «научные» статьи в популярных иллюстрированных изданиях. Этого вполне хватило, чтобы загореться темой, набирающей с некоторых пор в Европе популярность – даже отпрыск германского кайзера, всерьёз увлёкся ею и собрался даже самолично поучаствовать в раскопках,