Дверь в прохладное помещение оказалась распахнутой.
Первым, что Лиза увидела, была Наталья. Её рыжая подруга сидела на кафельном полу прямо у входа и кричала во всё горло, вцепившись пальцами себе в волосы.
А вторым…
Вторым было тело другой подруги.
В углу возле широкой керамической раковины лежала Ольга. Кожа её приобрела синюшный оттенок, а белая сорочка на груди напиталась кровью, такой яркой, что показалась Лизе ненастоящей. Кажется, эта яркая кровь была здесь повсюду – на кафеле, на виске девушки и даже на краю раковины. Её тяжёлый запах с примесью железа витал в воздухе ванной комнаты, где по обыкновению не пахло ничем, кроме сырости и цветочного мыла.
Это зрелище настолько поразило Лизу, что она не сразу осознала случившееся.
Ольга была мертва.
– Господи помилуй, – только и смогла прошептать оторопевшая девушка, осенив себя крестным знамением.
Услышавшая её голос Наталья будто очнулась. Она на четвереньках подползла к Лизе и вцепилась в ноги подруги, ища защиты и спасения. Крик Наташи обернулся истерикой. Девушка разразилась слезами. На покрасневшем лице выступили отчётливые белые пятна.
Коридор тем временем заполнился людьми. Подоспевшие классные дамы пытались выяснить, что же случилось в институте ни свет ни заря. Кто-то ругался, что не спустит с рук столь беспардонного нарушения тишины, ибо не пристало воспитанным девицам так неприлично голосить. Однако все замечания тотчас утихли, едва наставницы оказались в ванной комнате.
Лиза медленно опустилась на пол возле Натальи и обняла её. Она двигалась совершенно механически, потому как не могла оторвать взгляда от Ольги, синей и неподвижной, залитой кровью.
– Что здесь произошло? – раздался за спиной голос Анны Степановны.
Наташа зарыдала ещё горше.
– Не знаю, – с трудом вымолвила Бельская непослушными губами. Во рту пересохло. Гортань неприятно щипало. – Наверное, она тут… лежала… Наталья нашла.
Её рыжая подруга энергично закивала, продолжая сотрясаться от рыданий.
Столпившиеся в коридоре осмелели. Раздались голоса.
Кто-то из подошедших к дверям в ванную комнату девочек упал в обморок с криком.
Побледневшая как полотно Анна Степановна замахала руками.
– Разойтись! – скомандовала она строго в попытке сохранить самообладание. При этом её голос взлетел вверх неестественно высоко. – Всем разойтись по комнатам и не выходить! Maintenant![3] Не на что тут смотреть!
Свиридова продолжила громкими, нервными криками разгонять перепуганных институток. Лиза толком не вслушивалась в её слова. Лишь уловила, как другие классные дамы, что вошли в ванную комнату и остановились подле несчастной Ольги, сказали:
– Упала.
– Поскользнулась, похоже.
– Голову разбила