Игорь в раздумье почесал голову.
– Всё равно она будет моей, – упрямо сказал он после недолгих размышлений.
– Тебе больше заняться нечем? – спросил Мешков. – А паркур?
– Да-а. Паркур мне все больше нравится, – согласился Игорь.
– Ну и вот! Пока Илюха здесь, ты, Игорь, занимаешься паркуром, а когда Илюха уедет – решишь, чем будешь увлечен больше: паркуром или Светкой.
Игорь что-то недовольно пробурчал.
– Тогда кого? Может, Андрея Кукушкина? – возвращая всех к прежней теме, спросил Мешков.
– А он не слишком длинный для этого? – засомневался Ланин.
– Для чего этого? – переспросил Мешков. – Для паркура? Для паркура рост не важен. – Потом добавил: – Я так думаю.
– Ну, если возражений нет, тогда звоним Андрею, – Ланин достал телефон и набрал Кукушкина.
После двух минут разговора стало понятно, что Кукушкин не будет заниматься паркуром, хоть и не отказывается. Мешков, прислушивающийся к разговору, который был явно слышен, дал понять Ланину, чтобы тот заканчивал. Ланин наскоро попрощался с Кукушкиным и выключил телефон.
– Не хочет.
– Будем втроем.
– Сплоченнее.
– Точно.
– Ну тогда, как принято в паркуре – необходимо создать дух команды, потому что именно дух сохранит отношения в группе. Для нас нет преград. Для нас не существует слова нет. Только вместе, только —да!
– Мы коман – Да!
– Точно, Игорь, подметил! Мы коман – Да!
***
– Никита, мыть руки и немедленно за стол.
– Мам, я не хочу есть.
– Тебя никто не спрашивает! У тебя растущий организм. Тебе нужны витамины. Быстро мыть руки и за стол, я сказала!
Никита что-то невразумительное пробурчал себе под нос, но сделал все, как сказала мама.
– Что ты такой хмурый?
Никита вяло пожал плечами.
– Я твоя мать и должна знать о тебе всё!
– Ну, мам, не начинай.
«Зачем маме знать о моих драках с друзьями и об экстремальном спорте? Хожу в школу и на скалолазание, и этого ей достаточно. Иначе будет переживать сама, меня затюкает своими расспросами и завалит советами. А я сам давно уже всё знаю».
Мама будто прочла мысли сына.
– Огрызаешься? – вспыхнула она, как охотничья спичка. – Отцу скажу, чтобы научил тебя с матерью разговаривать!
– Да умею я с тобой разговаривать! Только ты сама, как всегда, начинаешь! Можно я, если уж сел за стол, поем спокойно?
Мама молча развернулась и вышла из кухни. Никита, опустив голову, поел, выпил стакан сока, сделал усилие и помыл за собой посуду.
Обычно, когда у мамы хорошее настроение, он не удосуживался мыть тарелки, ложки и разные там вилки. Но в те периоды, когда мама была не в настроении, даже папа, который строит всех и каждого, не только на работе, но и дома, начинал мыть за собой посуду и ходить на цыпочках.
«Эх, папа поздно приходит, он бы за меня заступился», – тоскливо