Дальше. Крутоватый спалил себя. Стукач. Почесал щёку – совсем некстати в такой напряжённый момент. А это значит: «Выпустите меня отсюда! Я всё узнал, не кореша они! И я больше не буду блевать на ботинки таких уважаемых ладов! С радостью получу палкой по спине, если за такую жуть не списали». Ну да я тебе ещё нафиг не нужную инфу подкину. Что носатый, это Носатый. Хотя его повесят и без этого. Опера хотели узнать про оставшихся членов и членку, ха, банды. А от меня уже есть инфа, что скончались они скоропостижно. Так чего дальше кормить такую мразь?
Ну и важное и интересное. Три выродка, понятно, кулаками махать умеют, и будут бить жёстко и толпой. Клизматолог уже очко с трудом удерживает, и помощи от него не будет. Но и банде не будет. Стукач забьётся в угол. Аграрий и подмастерье смотрят с видом, что им пережитого хватит на всю оставшуюся жизнь, и чтобы они там ни натворили, но больше никогда и ни за что. Их наверно и отправили к отпетым для массовки и перевоспитания. Драться не будут, постараются забиться под кровати.
А вот ящер просто восхитил! Смотрит на меня так, что сразу понятно, встанет со мной плечом к плечу и будет биться насмерть! Зубами рвать! Отлично. Одному уже не столь сильному мне против троих умелых и беспринципных бойцов и убийц трудно пришлось бы. Ну, стража не дремлет, но лучше их у нас отбивать будут, а не наоборот. Я улыбнулся.
Один уголовник хмыкнул:
– А чего на НЕЁ пялишься? У него между ног ничего нет. Мы уже пощупали. Давай, или разгружай НАШИ денюжки и барахлишко, или готовься сдохнуть!
– Я мужик! – неожиданно высоким почти девичьим голосом напрасно очень быстро заговорил ящер, испуганно глянув на меня. – Я дракар! Сын лада и молодой драконихи! Очень редко рождается не дракон, а дракар! Просто молодой ещё, мы взрослеем в сорок и живём триста! А мне и двадцати нет! Но я лучник и шпажист! А ТО прячется в кармашке, как у драконов! Но показывать всем не буду!
– Ну да, и ссыт сидя! – захохотал второй гад. – С полуночи здесь, а всё терпит, стесняется нам и вертухаям показать!
– Мы редко… – начал дракар, но я остановил его ободряющей улыбкой.
Повисла тишина. Я медленно заговорил, глядя на Носатого и провоцируя мощную драку:
– А ты что за обмылок, вообразивший себя главным? Имя назвать ссышь? Не хочешь, чтобы все узнали, что ты за ублюдочное ничтожество? Я слышал про невероятного чмошника по имени Говножуй, мывшего парашу своими усами, вылизывавшего языком задницы сокамерников и проталкивавшего дерьмо длинным горбатым шнобелем. Так это ты! Вот уж довелось встретиться, не ожидал…
Собственно всё. Страшно оскорблённый Носатый, не коловшийся до этого, что он Носатый, ринулся вперёд, яростно рыча:
– Я Носатый! Атаман самой страшной банды Гарендагена