По длинному коридору, люди «вышли» на улицу. Резкий запах бензина ударил в нос. Оглушительный шум улицы потрясал сознание, из ниоткуда доносился смех детей, разговор прохожих, шелест листвы, музыка из окон домов и, конечно же, звук от двигателей машин, а также характерное звучание от трения резины колес об асфальтовое покрытие. Для начала Арман попросил всех сконцентрироваться на звуках, вычленить хотя бы пять наиболее ярких, а в программе их было предусмотрено намного больше.
– Услышит ли, кто-либо из вас наименее очевидный звук? – поинтересовался Арман.
Наступило молчание, каждый старался слушать, все замерли.
– Прочувствуйте эту сосредоточенность и старания, которые вы прикладываете для того, чтобы сконцентрироваться, запомните это состояние, сейчас вы полностью включены в жизнь, даже будучи лишенными зрения, вы собраны как никогда прежде.
– О господи, я слышу, это же птицы! – раздался воодушевленный голос из толпы, и девушка тихо, но радостно захлопала в ладоши.
– Да, вы абсолютно правы, птицы, на наше счастье, их пение практически всегда присутствует в наших жизнях, но мы, ввиду своей ограниченности и зацикленности на себе, на своих тревогах и заботах, упускаем даже такую приятную мелочь, – с легкой досадой в голосе подчеркнул Арман.
– Сейчас мы попробуем перейти дорогу, пусть кто-нибудь из вас скажет, когда можно.
– Сейчас я не слышу машины, они остановились, – произнес женский голос, вероятно, тот же самый, хозяйка которого подметила пение птиц.
– Прекрасно, идем же, времени у нас немного!
Все ломанулись переходить улицу, и только Филипп словно замер, поглощенный разнообразием звуков, словно уносящих куда-то его внимание и обволакивающих сознание.
– Кажется, здесь не все, – с особым чутьем подметил Арман.
– Да, извините, отвлекся, – растерянно произнес Филипп.
– Отвлекся? Тогда, как поймешь, что можешь выходить на проезжую часть, выходи.
Повисло молчание. Сердце Филиппа начало быстро биться. Довольно иронично, но ему казалось, что все смотрят на него, хотя объективно его полностью скрывал мрак.
– Так, слушай, – говорил он себе, и стал выжидать. – Это все нереально, здесь нет машин, – но звуки поглощали собой все внимание. – Так странно, слышать то, чего нет, и бояться, бояться того, чего нет, – подумал он про себя. – Три, два, сейчас! – он бросился на ненастоящую проезжую часть, преодолевая все страхи и опасения, довольно размашисто, стуча тростью по бетонному покрытию.
– Молодец, у тебя получилось, – одобрительно произнес Арман, пока Филипп переводил дыхание, стараясь не выдавать окружающим, свое смущение.
– Ну