«Наверное, потому, что они могут улететь куда хотят», – подумалось ей в который раз.
Переворачивая страницу за страницей, Кассандра водила пальчиком по бумаге, вчитываясь в короткие заметки об ареале и повадках той или иной птицы.
Незаметно прошел день. В пять часов вечера глухим эхом по коридорам раздался мерзкий звук – миссис Бенедикт искала девочку, благополучно уснувшую прямо на полу, положив голову на белую цаплю, взъерошенную и удивленную.
Домой Кассандра возвращалась одна. Было еще светло, но в некоторых домах уже зажигался первый свет – матери готовили еду детям или наливали стакан виски мужьям. Одно из двух.
Их район не отличался красотой или богатством. Маленькие захудалые, иногда даже полуразваленные домишки, как будто собранные наспех из того, что попалось под руку, покосились от времени и печали, потому что вынуждены в своих прогнивших чревах терпеть это человеческое отродье, называющее себя низшим классом и живущим на пособия от государства. Все лучше, чем работать с 9 до 18.
Кассандра поморщилась, когда увидела незнакомого пьяного вдрызг немытого мужика, развалившегося прямо на ее пути. Видимо, он изо всех сил пытался добраться до промятого дивана, но что-то в его плане пошло не так.
Обойдя мужчину стороной, девочка не удержалась и пнула незнакомца прямо в обрюзгший живот, но тот даже не ойкнул, только мягкая волна прокатилась по желеобразному телу, едва прикрытому тонкой футболкой.
«Точно не принц из сказки», – хмуро подумала Кассандра и тут же вскрикнула от неожиданно зазвучавшего в ее голове голоса матери: «Будешь всегда жить такой же жизнью, как я»! Это оно!
Она тут же вспомнила, как прожила этот самый день первый раз, услышала от матери эти слова и прямо тут же по дороге из школы сама в этом убедилась, встретив на пути этого отвратительного мужика. Главу чьей-то семьи. Может, даже отца чьих-то детей, но уж точно не сказочного принца.
Получается, не просто так она попала именно в этот день – нужно разрушить это убеждение, которое досталось ей от матери, чтобы наконец-то побороть свой страх навсегда жить такой же никчемной жизнью.
И дело было не в том, чтобы просто не жить с таким вот «принцем». Быть одной Кассандре нравилось, и она этого не боялась. Сама мысль о том, что кто-то сможет вносить свои коррективы в ее хаотичное безделье, вызывала гримасу отвращения на ее лице. Но сейчас, стоя тут, на этой улице среди перекошенных домов под животные звуки храпа, доносившиеся со спины, девочка решила, что дело не только в одиночестве, а вправе выбирать, где жить и кем быть. Она чуть поникла, когда опять пришло сомнение: вряд ли получится что-то изменить, но вдруг…
«Но вдруг…» – пронеслось в голове у Кассандры, и девочка зажмурилась. Вдруг все-таки это можно обойти, она сможет уехать