Добрый – чек.
Будет помогать с малышом – чек.
Сможет содержать семью в одиночку – чек.
Хорошие гены – чек.
Ну правда, дорогая, чего тебе еще не хватает?
О, она знает чего и в каком месте. Но в приличном обществе и без бутылки шампанского отказывается это обсуждать.
С этими мыслями Полина как раз и сидела на очередном победном собрании их женского коллектива. На этот раз они выбрались в какой-то тусовочный бар и, к счастью, было не до разговоров. Все эти разноцветные коктейли намеревались развязать ей язык, а допускать этого было нельзя. Ей с этими людьми еще работать. И даже руководить, как намекнуло вышестоящее начальство.
В какой-то момент она просто отключилась. Не вся. Только часть ее мозга и память. Потому что вот она сидела за столиком, осматривая находящихся в зале мужчин свежим взглядом, будто бы у нее только что открылся третий глаз, и с пьяной ухмылкой думая о том, какая же здесь хорошая фокус-группа. А в следующий миг стоит у входа, держась одной рукой за плечо какого-то мужчины и делясь с ним своими выводами, что девушек надо обязать на законодательном уровне проводить широкое исследование мужских гениталий, прежде чем выходить замуж. И в это время вторая ее рука совершенно бесконтрольно перебирает шелковые, светлые, подозрительно белые пряди на его голове. Но в сознание ее приводит не это, а знакомый голос:
– Любимова, тебе завтра будет очень, очень стыдно.
И он чертовски прав.
Еще один их одноклассник, Даня с говорящей фамилией Злых, НИКОГДА не даст забыть о ее позоре.
Оказывается, он довольно часто показывается в министерстве. Достаточно часто, чтобы раз в неделю оказаться рядом и сказать:
– Ты уже закончила набор фокус-группы, Любимова?
Или:
– Как продвигается подготовка нового закона, госпожа Любимова?
Или, оказавшись еще ближе, прижатым толпой в лифте, прошептать:
– Тебе нужны добровольцы, Полина?
Она старалась держать лицо и никак не реагировать, кроме периодического закатывания глаз, надеясь, что однажды Злыдне (полностью заслуженное прозвище, надо признаться) надоест эта шутка. Как будто она забыла, что ему не надоедало называть ее большой лохматой головой на протяжении шести лет.
– Окей, Даня, что ты от меня хочешь? Только давай без очередной плоской шуточки, я тебя умоляю.
Умоляю, хватит прижиматься ко мне своим прессом, у меня не было даже плохонького секса уже месяц.
– Не думал, что ты так легко сдашься. Это двойная удача, если считать тот случай в баре, когда мне пришлось оттаскивать пьяную однокурсницу от толпы не менее пьяных футбольных фанатов.
Полина молчала. Лучше бы она молчала в тот вечер.
– Меня радует твоя невиданная сговорчивость! Птичка напела, что скоро ты будешь обладать некоторой властью. А мне очень нужна поддержка в проталкивании обновленного реестра разрешенных препаратов. Ничего незаконного, – добавил он, увидев ее приподнятую