– Скажи, правда ли то, что ты говорила про Боженьку?
– Что я говорила?
– Что Боженька везде и во всем.
– Да, – кивнула подружка.
Трусиха ненадолго погрузилась в свои мысли, потом, таинственно округлив глаза, будто осознав нечто ужасное, прошептала:
– Но это же неприлично…
Маша пожала плечами; о приличии в столь юном возрасте ей было известно не больше, чем о магии приготовления воздушных крекеров, так любимых ею. Зато она знала множество занятных историй, и одну из них Машенька решила немедленно рассказать ребятам. Она присела на корточки, округлив голые, сбитые до синяков коленки, и стала выводить пальцем на песке странный узор, напомнивший Славке Колбешкину то ли кенгуру с детенышем, то ли первобытного астронавта из потрепанной отцовской книжки про некогда вымершее племя майя.
– Жаль, – сказала Маша, – что мы так и не нашли ее.
– Что? – не расслышал Пестик.
– Так, ничего особенного… Хотите, я расскажу вам сказку про Арбузного мальчика, который…
– Поздно уже, – перебила ее Трусиха.
– И есть хочется, – добавил Пестик.
– Рассказывай, – рассудил за них Славка. – Только покороче, чтоб до сада дослушать.
Маша скосила глаза к переносице, зачерпнула ртом побольше воздуха и…
Арбузный Мальчик
Когда-то очень-очень давно, в те волшебные времена, когда молочные реки омывали кисельные берега, а над советской бахчой дедушки Пандалло летали жареные куропатки, жил-был мальчик, и любил он… Что бы вы думали? Нет, не фруктовое мороженое и не дикий ранет. Нет. До коликов в животе обожал он ворованные арбузы. Впрочем, всякие арбузы любил мальчик, но особенно мил ему был редкий по тем временам сорт – «Бледный крокодайл академика Брумеля». Увы, имя это старинное и странное, не объяснимое до сих пор, да и арбузов таких уже нет.
Так вот, собрался как-то мальчик по арбузы. Взял с собой мешок и отправился в путь.
Шел он лесом до бахчи, встретилась ему полянка, вся усеянная грибами. Тут и чернушки-дребедушки, и лисички-сестрички, и шпик-боровик… Разбежались глаза у мальчика, и давай он собирать все подряд в свой мешок. Набрал половину и дальше пошел.
Вдруг – на опушке – малинник, а поодаль, на лужайке, – земляника так и просится в рот. «Съешь меня», – умоляет ягода. Наелся мальчик, пополнил мешок и – в дорогу. До бахчи только к вечеру добрел. Арбузов видимо-невидимо, да некуда складывать, мешок-то полон. Взял мальчик и вывалил все на землю – и грибы, и ягоды. Три чудо-арбуза смог он поднять. К чему больше? Один – себе, другой – тятеньке с матушкой, третий – братику с сестричкой. Только обратно