Глаза успели привыкнуть к темноте, и теперь видно, что и равнина, и горы по мере удаления от меня превращаются в размытые наброски, как будто кто-то намалевал их небрежно, акварелью на листке, только ближнее пространство обретает объём и детали. Ну а чего удивляться? Я, правда, никак не могу разобраться в том, моё ли это ограниченное воображение не может воссоздать всей картины, или просто мозг экономит энергию, не желая «вырисовывать» иллюзии до мельчайших деталей. Правда, снег под ногами хрустит, да и ветер промозглый донельзя, хоть в шубе экспериментируй.
Среди деревьев пылал костёр, вокруг которого устроились пятеро человек. Когда приблизился, сразу стало понятно: не охотники и не случайные путники, которых ночь застала в лесу. В свете костра видны добротные хижины, мы такие тоже строили, когда уходили в лес на несколько дней: каркас из жердей, переплетённых ветками и покрытых лапником, поверху уложен слой снега, для утепления. Такое для ночёвки на одну ночь не строится, да и сами мужчины, устроившиеся у огня, выглядят скорее тёртыми ветеранами, чем звероловами, вон у этого дядьки через всё лицо наискось, шрам, точно от удара мечом, а у его соседа за поясом клевец, совсем не охотничье оружие.
Я притаился за хижиной. Хотя в прошлый раз Тёмный меня в упор не заметил, лучше не рисковать. Всё-таки в прошлый раз и обстановка была немного другой: не было ни леса, ни вообще чего-то, кроме хижины… Послушаю немного.
Как назло, дядьки оказались неразговорчивыми, просто сидели, хлебали варево из котла, судя по запаху, суп или бульон. Наконец, тот самый, со шрамом, отставил чашку в сторону и свистнул негромко. Через минуту из темноты вынырнул ещё один человек, а один из сидевших у костра поднялся и скрылся в ночном лесу. Понятно, дозорного выставили.
– Замёрз, – пожаловался новоприбывший. – И чего мы здесь торчим?
– Велели, вот и торчим, – ответил мужик со шрамом, который тут, похоже, за главного. – Видел кого?
– Пусто. Слушай, Мёртвый, я на это дело согласился, чтобы золотишка заработать, а не замёрзнуть до смерти.
– Супа поешь, согреешься.
– Мне не суп нужен, а тёплая постель и бабёнка поласковее. Уже седмицу тут сидим. А зачем, спрашивается?
– Не твоё дело. Тебе охота нищих на тракте потрошить?
– Хоть какое-то веселье…
– А ведь Ворон прав, – прогудел здоровяк с длинной бородой, заплетённой в косу. – Ты, Мёртвый, так и не сказал нам, ни кто наниматель, ни что надо делать.
– Я говорил.
– Сказал,