Очередной резкий бросок машины в сторону.
Мой желудок делает кульбит вверх.
– И теперь тебе не страшно? – спрашивает со смешком Бекетов.
– Мне страшно оказаться в руках жирного хряка… И меня вот-вот стошнит! – выпаливаю.
– Не вздумай!
– Я это не контролирую, – выдаю требовательным голосом. – Останови машину!
– Ещё чего. По нам стреляют, если ты не заметила. И это не тренировочные пиу-пиу!
– Не говори со мной, как с малолеткой.
– Малолетка ты и есть. Связался, млин.
– Я думала, что Бекетов ничего не боится. А ты уже штаны от страха промочил!
– Что ты сказала? – уточняет мёртвым тоном мужчина.
Я чувствую, что перегнула палку.
Откровенно говоря, я соврала, когда сказала, что мне ничуть не страшно.
Мне очень страшно.
Я в панике!
Беда в том, что в такие моменты мой рот отказывается закрываться.
Я начинаю трещать без умолку и могу доболтаться до больших проблем.
Как сейчас, например.
Дразнить наёмника?
Окей, Марианна, это же прямая дорожка на тот свет. Красная ковровая, с фанфарами по обе стороны.
Заткнуться бы мне, дурочке, но инстинкты сильнее.
– Под тобой, наверное, уже лужа. Ты только на расстоянии и исподтишка действовать можешь.
Бекетов замедляет ход машины.
Мама…
Сейчас точно вышвырнет меня из автомобиля.
Может быть, даже бантик мастерски повяжет на мою шею, чтобы презентовать купленным сошкам Кулагина.
– С большой дальнобойной пушкой любой дурак сможет цель снять. А в рукопашную слабо?
Вижу, как искажается лицо Бекетова, становясь маской. Белой алебастровой маской.
С чёрными провалами на месте глазниц.
Что я натворила?
Песец особо крупных размеров приветливо машет хвостиком – добро пожаловать в гости, Марианна. Располагайся поудобнее, ты здесь надолго.
Оказывается, у ледяного истукана есть сердце!
Живое и работающее бесперебойно, в частом ритме: тук-тук-тук…
Мотор на бешеной скорости разгоняет кровь по монолиту мускулистого тела.
Почему это сильно будоражит.
Я не впервые так близко к мужчине.
Но впервые к такому, как он… Взрослому, сильному и опасному. Смертельно опасному.
Чёрт, как же это нервы щекочет!
– Спасибо, – повторяю на автомате.
И, посмотрев на его напряжённое, волевое лицо, с плотно сомкнутыми губами, окончательно пропадаю.
Теряю контроль.
Не ведая, что творю, сама тянусь вверх. Для поцелуя.
Замечаю, как удивлённо распахиваются чёрные зрачки и полностью заволакивают темнотой светлую радужку.
Я накрываю губы Бекетова своими.
Он стоит без движения и даже не дышит.
Ну, точно истукан!
– Спасибо! – шепчу, задевая губами его губы.
– Отблагодаришь по…
Я