– Жена? – деловито уточнил я у раздосадованного Пети, когда вернулся.
Он раздосадовано кивнул, нервно перемалывая сухари. Умела она вывести Петюню из равновесия. Теперь он может психануть и поехать по бабам. Только я теперь ему уже не попутчик. Давит пиво на мозг и ничего уже не хочется, кроме как упасть в кровать и перманентно помочиться.
– Ты-то когда женишься? – решил не развивать скандальную тему Петя и перевёл разговор на меня.
– Не знаю, – честно пожал я плечами. – Раньше условий не было. А теперь и желания нет. Перегорело это всё. Супруга, дети… Где я и где семейный очаг с его борщами, тапками и уютом? Не, мне и одному хорошо. Я одиночка. Как ты верно подметил, я – оголтелый социопат и махровый мизантроп. Я всех ненавижу, презираю и не уважаю. Мне доставляет удовольствие морально убивать людей. Наверное, я недалеко ушёл от своих клиентов.
– Жаль, что убивать их физически тебе не приносит радости, – не подумав, ляпнул Петя. – Это бы многое упростило…
Я долго вглядывался в его лицо, пытаясь понять, спьяну он так брякнул, пошутил или действительно так думает. Петя сначала не заметил моего пристального гипноза, потом заёрзал, забегал глазками.
– Извини, – наклонил он повинную голову и ободряюще хлопнул меня по плечу.
– Дурень ты, – простил я Петю. – Если б я любил убивать, ты б со мной тут пивко не сосал. Не за это мы с тобой друг друга любим…
– Это так, братушка, это верно, – засуетился Петя, нащупывая не глядя очередную «сиську», начиная открывать и наполнять бокалы вновь, спеша перевести тему: – Вот давно хотел уточнить, как так получается?
– Что?
– Как в тебе это всё уживается в одном флаконе?
– Не понял?
– Ты же мизантроп. Ты не любишь людей. По сути, они должны быть тебе глубоко параллельны и даже отвратительны. Значит и «мочить» их можно, как паршивых овец, без переживаний и самокопания. А ты при всём том умудряешься так загрузить себе башку, что убив урода, не спишь потом ночами.
– Ты думаешь, мне их жалко что ли? – я удивился и даже остановил руку с полным пивом бокалом. – Жалко, это когда мышь нечаянно раздавил, хоть и не собирался. Просто смерть мыши я как-нибудь переживу. Даже если придётся в неких обстоятельствах её прибить нарочно. Будет неприятно, но терпимо. А вот человек, это другое. Какой-то внутренний стопор у меня стоит. Запрет. Табу. Не знаю, откуда