Между тем островитяне обступили горожанку с вполне понятными намерениями. Вообще дикари находились под влиянием двух основных начал. С одной стороны, Балрог рекомендовал покрывать всех неверных женщин, с другой – Император настоятельно призывал соблюдать закон. Особо провинившихся даже отправляли обратно на острова, с пожизненным запретом посещать не только Конструкт, но и земли Центрального материка.
Однако Император был где-то там, в своей Крепости-на-семи-холмах, а горячая, сладкая, как только что испеченный маковый рулет, девушка – прямо тут. Выбор был очевиден. Да и местные окрестности никогда не славились большой многолюдностью, тем более в это время суток. Единственное – приземистый и кривой, как степной анчар, выросший под всеми ветрами, островитянин указал более рослому на задержавшуюся Юти. Как бы непроходимо тупы ни были дикари, но и они понимали: свидетели в их грязном деле совершенно ни к чему.
– Пшел вн, – сказал высоченный здоровяк, головы на две выше Одаренной.
Юти даже не шевельнулась. Ни один мускул не дрогнул на лице молодого мастера. Только внутренняя сила, трансформирующая с помощью колец, стала тихо подниматься от живота, чтобы дойти до первой ключевой точки и превратиться в энергию тела.
– Идиот, – сказал высокий островитянин почти без акцента.
Ерикан согласился бы с ним в этом обидном заключении. Учитель настоятельно наказал Юти не лезть в дела обычных людей. Он был уверен, что Император ищет их по всему материку. И девочка, как правило, следовала этому предостережению. Однако сейчас с ней случилось странное. Юти почувствовала, что не может пройти мимо. И повела себя не как истинный воин Аншары, а доверилась ощущениям.
С Юти в последнее время вообще творилось нечто интересное. Кто-нибудь поумнее, из старых обрюзгших храмовников, назвал бы это кризисом веры. Одаренная не могла понять одного: она следовала пути воина так, как было предначертано самой Аншарой, пыталась отказаться от всего, что могло ее радовать – от въевшихся до кончиков волос привычек, – однако богиня все равно немыслимо карала ее. А как еще иначе можно было объяснить смерть Нараха? И пусть Ерикан говорил, что это очередное испытание, Юти не желала принимать его слова.
Тот самый приземистый дикарь качнулся на ногах, словно проверяя на прочность само мироздание, а после махнул рукой одному из своих соплеменников, и они двинулись к Юти.
Девочка усмехнулась. Даже замотанного в лохмотья подростка островитяне, в привычной им манере, собирались одолеть как минимум вдвоем.
Юти не двигалась. Не понимая, что сейчас изучает каждое движение дикарей, девочка стояла неподвижно, глядя куда-то поверх голов. Уроки Ерикана не прошли даром. Еще до того, как островитяне приблизились, Юти уже знала слабое место каждого.
Тот самый низкорослый зазывала шел, чуть скосив плечи. Правая нога у него была короче