Я не историк. История – наука точная, она оперирует фактами, датами, именами собственными. Но читателю интересны не только точные даты. Читатель хочет, чтобы его вели по сюжету, чтобы его сделали полноправным соучастником охоты за истиной. Читатель хочет деталей, живых подробностей. Читатель желает не только знать, но и сопереживать. «Теория суха, но древо жизни зеленеет пышно», – так написано у Гёте. История записывается не только в учебниках и исторических монографиях, но и в художественных, философских, публицистических произведениях. Историю Аввакума я здесь рассматриваю со стороны, лично мне интересной, – как культурный феномен. Любителям точных жанровых определений сообщу, что моя книга – субъективная публицистика на историческом материале.
По линии деда по отцу, Константина Васильевича Рубанова, я происхожу из семьи староверов, и моё родовое село, называемое Селитьба, находится в заволжских лесах, в Сосновском районе Нижегородской области, в ста километрах от села Григорово, где родился протопоп Аввакум Петров.
В 1986 году я, подросток, сумел сподвигнуть своего деда Константина на написание воспоминаний. Они до сих пор существуют только в виде рукописи. Начало её, примерно одна пятая часть, посвящено детству деда и описанию быта, семейного и хозяйственного уклада нижегородских староверов в десятые и двадцатые годы ХХ столетия. Эта первая часть рукописи Константина Рубанова будет приведена в конце этой книги без купюр.
Всю жизнь, начиная с 12-летнего возраста, с момента первого прочтения «Жития протопопа Аввакума», то есть более 40 лет, я чувствую связь с Аввакумом – она то исчезает на многие годы, то вновь возникает; то ослабевает, то укрепляется; и вот теперь, когда я это пишу, достигла наивысшей силы.
Вот причина – наверное, самая важная: я написал книгу, потому что сама она, книга, так захотела; я написал книгу, чтоб избавиться от неё, разрешиться от бремени. Книги родятся, как дети, сами собой, физиологически, по приказу природы. Мы не хозяева этого процесса.
2. Тайный мир и юбилей Аввакума
Из книг теософов-оккультистов начала ХХ века (например, из труда француза Эдуарда Шюре «Великие посвящённые») я вынес мысль о существовании как минимум трёх миров, действующих в одной Вселенной в одно и то же время, но – по разным законам.
Первый мир – всем понятная и привычная «объективная реальность, данная нам в ощущениях». Я родился и вырос в Советском Союзе – и воспитан как диалектический материалист, а с идеализмом и его столпами (прежде всего Гегелем) познакомился уже во взрослом возрасте, «Философию права» прочитал в Лефортовской тюрьме, в 27 лет, и был потрясён; но всё же остался материалистом – то есть полагаю, что реальность существует не в моей голове, а отдельно от меня.
Не знаю, почему, но самый жёсткий и суровый материализм не мешает мне разделять и некоторые мистические идеи.
Далее, помимо первого, реального мира – существует второй мир, тонкий; мир энергетических потоков, эфирных тел, аур, ноосфера Вернадского; мир, отлично знакомый экстрасенсам, медиумам, колдунам, шаманам и проч. Тонкий мир постигается через обретение сверхчувственности, открытие «третьего глаза». В тонком мире можно научиться ориентироваться, потратив, скажем, два года, а лучше – три (сроки зависят от упорства адепта) на ежедневные упражнения, аутогенные тренировки, медитации, разнообразные практики вроде очистительных голодовок (постов) или бдений (периодов без сна). Сюда же относятся и рискованные, опасные для здоровья, но широко известные практики употребления психоактивных веществ.
Наконец, третий мир, простирающийся за пределами первых двух, – мир таинственный, или тайный, или сокрытый. Дорога в этот мир лежит обычно через посвящение учителя, или (в случае с профессиональными служителями церквей, священниками) – через рукоположение. Этот мир открыт для самых достойных, и даже не все сильные медиумы, экстрасенсы или шаманы проникают в этот третий, таинственный мир. Подавляющему большинству живущих вообще лучше бы не знать о тайном мире; в него проникают единицы, и далеко не сразу, а лишь с возрастом, после прохождения долгого и извилистого духовного пути. И даже если кому-то кажется, что он сумел проникнуть в тайный мир, – такой исследователь никогда не может быть в этом уверенным; так и я не уверен, что смог войти в него.
Больше того, проникновение в тайный мир, если оно и состоялось, не гарантирует никакой практической пользы; обретённое знание может оказаться бесполезным для жизни в мире реальном.
И я убеждён, что фигура Аввакума принадлежит к тайному миру. Например, школьникам и подросткам бесполезно советовать прочитать «Житие протопопа Аввакума»: они просто ничего не поймут в этой страшной и грубой древней повести.
Термин «оккультный» (от латинского «occult» – «сокрытое») я употреблять тут не буду – он себя давно дискредитировал. В современном языке под «оккультизмом» понимают магию, популярную эзотерику и всякого рода паранормальные явления: термин затаскан, извращён и безвозвратно опошлен массовой культурой.