Более захватывающими представляются рассказы о потопе у американских народов, некоторые из них несут черты удивительного сходства с месопотамскими преданиями – но, похоже, возникли задолго до появления христианских миссионеров, принесших с собой Книгу Бытия, хотя этот вопрос исследован в недостаточной мере. В версии майя «четыреста сыновей» выжили при потопе, превратившись в рыб; позднее они отпраздновали свое избавление, напившись вина, после чего поднялись на небеса и стали Плеядами. Внимательный читатель заметит здесь явную параллель с рассказом о Ное, в котором на небе также появляются знаки, а сам Ной напивается до бесчувствия, оказавшись на сухой земле. В Перу домашняя лама отказывается есть, а когда ее хозяин спрашивает, почему, лама предупреждает его, что через пять дней поднимется вода и затопит землю. Человек забирается на самую высокую гору, выживает и снова заселяет землю. При этом женщину он с собой не берет – что выглядит явным недосмотром.
Если все эти американские легенды о потопе сопоставить с месопотамскими мифами, то можно прийти к выводу, что потоп не мог произойти в 7000 году до н. э., как это предполагает историк Джон Брайт. Общее бедствие должно было иметь место около 10 000 года до н. э., когда охотники перешли через Берингов пролив{14}.
Итак, что же случилось?
Вода ринулась на мир человека; но кто-то предвидел, что бедствие уже на подходе, еще до того, как начался потоп.
После наступления вод земля высыхает. Людям приходится заново обживаться в мире, который стал гораздо жестче, чем был раньше. Многое было утеряно. В Книге Бытия Ною было сказано, что нужно убить животное, чтобы получить его мясо; в легенде о шумерском потопе боги оплакивают уничтожение мира:
Может, это голод уничтожил мир,
А не потоп.
Может, это мор унес человечество,
А не потоп{15}.
Конечно, это не совпадение, что созданные в таком большом количестве стран рассказы начинаются с разгула водной стихии, которая должна отступить, чтобы человек смог начать существование на сухой земле. В легенде, созданной аккадцами и найденной на фрагментах табличек вместе с эпической поэмой о Гильгамеше, первые строки таковы:
Когда не поднялись еще небеса,
И внизу, на земле, еще не возникла равнина,
И даже бездна еще не раскрыла своих границ,
Владычица хаоса Тиамат была им всем матерью{16}.
При создании мира морская суть Тиамат была убита, а половина ее тела заброшена на небо, чтобы смерть, приносящая соленую воду, не покрыла только что просохшую землю.
«Через год и один день сплошных облаков, – начинается легенда микстеков, – мир все еще лежал в темноте. Все было в полном беспорядке, вода покрывала ил и тину, которые тогда и были землей»{17}.