Что как бы его характеризует.
– Да, тут у нас теперь настоящий курорт, – саркастически ответила Рианнон.
Надо сказать, после Рессона я начала понимать, в чем смысл испытаний, которые доводят нас до предела. Лучше разбиться здесь, чем потерять друзей убитыми сразу после выпуска.
– Вот и они, – проговорила Надин, отступая с дороги первых кандидатов, которые, тяжело дыша, добрались до вершины башни.
«Они выглядят такими юными», – сказала я Тэйрну, опираясь на стену и жалея, что не стала более тщательно обматывать левое колено сегодня утром. Пот уже ослабил повязку, и сползающая ткань дико раздражала меня.
«Ты тоже юная», – ответил он с низким рычанием. Тэйрн страшно злился последние два дня, и я не могла его в том винить. Разрывался между желанием и долгом: хотел полететь к Сгаэль и не мог допустить, чтобы я понесла наказание за его действия.
Взгляд первой кандидатки замер на фиолетовых волосах Надин, потом перескочил на мою макушку с серебристой косой, уложенной короной.
– Имя? – спросила я.
– Джори Бьюэлл, – ответила девушка, с трудом переводя дыхание.
Высокая, в хороших сапогах и, похоже, с хорошо сбалансированным рюкзаком, но на парапете лишнее напряжение мускулов будет работать против нее.
– Поднимайся на парапет, – приказал Даин. – Как только окажешься на той стороне, назовешь свое имя хранителю списка.
Джори кивнула, и Рианнон записала ее имя под номером один.
В голове пронеслись все советы, которые Мира давала мне в прошлом году, но сейчас мне нельзя было их озвучивать. Теперь это совсем другое испытание – стоять и ничего не делать, пока кандидаты рискуют своими жизнями, пытаясь стать… нами.
Для многих из них мы станем последними людьми, которых они увидят в жизни…
– Удачи.
И это все, что я могла сказать.
Девушка шагнула на парапет, а перед нами появился следующий кандидат. Рианнон записала его имя, а Даин выжидал, пока Джори пройдет треть пути, прежде чем разрешить парню отправиться следом.
Я наблюдала за первыми кандидатами, и сердце стучало где-то в горле, когда я вспоминала свой ужас и неуверенность перед парапетом в прошлом году. Но когда на четверти дистанции один из них поскользнулся и рухнул, а пропасть внизу быстро поглотила его последние крики, я перестала следить за тем, доберутся ли будущие кадеты – или мертвецы – до другого края. Просто не могла.
Через два часа я спрашивала их имена, уже не пытаясь запоминать, лишь отмечала особо агрессивных. Например, настоящего быка с глубокой ямкой на подбородке: он, ни секунды не колеблясь, сбросил с парапета тощего рыжеволосого кандидата, который замешкался в середине пути.
Какая-то крошечная часть меня умерла при взгляде на эту жестокость, и я с трудом заставила себя вспомнить, что каждый кандидат находится здесь