Часы. Наталья Курдыбаха

девочку.

      – Тише, тише, – проворчал он, когда Вера подбежала к лодке и остановилась отдышаться. – Всю рыбу распугаешь.

      – Извините… Здравствуйте… – прошептала Вера, а потом быстро добавила: – А вы на рыбалку? А можно с вами?

      – И тебе здравствуй. Плавать умеешь? Кричать и шатать лодку не будешь?

      – Умею, – просияла Вера. – Буду сидеть тихо-тихо и совсем вам не помешаю.

      – Тогда залазь. Но смотри, я к берегу не скоро причалю, заскучаешь ещё…

      Виктор Степанович помог Вере забраться, отвязал верёвку и оттолкнул лодку веслом от пирса, после чего та плавно заскользила к середине озера, подгоняемая еле слышными шлепками вёсел о воду.

      Вместе с лодкой по пруду скользили белые облака и потемневшие от воды листья.

      Поначалу Вере было очень интересно наблюдать за приготовлениями Виктора Степановича, разглядывать рыболовные снасти и даже пытаться высмотреть серебристых рыбёшек в тёмной воде. Но шло время: рыба всё не клевала, лодка никуда не двигалась, смолкли птицы, и даже ветер куда-то пропал. Солнце по-прежнему ласково согревало и навевало дрёму.

      Вера и не заметила, как свернулась калачиком на скамейке и задремала. Когда она очнулась, то обнаружила, что Виктор Степанович перебрался на дальнюю сторону пруда (где она никогда не бывала) и всё также зорко следит за двумя удочками. Вера села на скамейке и потёрла глаза.

      – Проснулась? – усмехнулся Виктор Степанович. – Кушать будешь? Мне жена пирожков с капустой с собой напаковала и чая.

      Вера энергично закивала головой, и вскоре она уже грызла ещё теплый румяный пирожок, запивая его горячим чаем из кружки.

      – Большое спасибо, – поблагодарила Вера за полдник и принялась опять устраиваться поудобнее на скамейке.

      – Ты так себе все бока отлежишь. Прогуляться не хочешь? Могу тебя высадить вон на том пирсе, а через часик забрать.

      Вера оглянулась и посмотрела, куда указывал Виктор Степанович. Оказалось, что у пруда имелся ещё один деревянный пирс с противоположной стороны. Берег вокруг пирса казался голым: ни камышей, ни кустов. У самого берега, над невысоким обрывом, росли лишь одинокие деревья и спускали свои оголённые корни прямо к воде. От пирса начиналась узкая каменная дорога, как две капли воды похожая на ту, по которой Вера пришла к пруду. Дорога ныряла в лес, карабкалась на пригорок и исчезала за ним. Вере даже на миг показалось, что кто-то взял большое ведро воды, вылил его посреди дороги, и на том месте образовалась большая лужа, то есть пруд.