– Очень смешно, обхохочешься.
– Буду иметь в виду, что ты так смеёшься. Это на языке жестов означает смех, я права? – последняя капля упала на язык, я стиснула губы и прикрыла их ладонью, глотая жидкость и ощущая, как она неистово рвётся наружу. На всякий случай сглотнула ещё раз, но уже просто слюну.
– На языке жестов это означает: давай сюда и ложись в кровать, – выхватив у меня кружку, он пошёл к двери. Меня поражало, как спокойно он ориентировался в комнате, а проделанный фокус с приближением к моему лицу и вовсе обескуражил. Должно быть, у него хорошо было развито обоняние, и он остановился в тот момент, когда учуял запах напитка.
– Вот так, сразу в кровать? А как же ухаживания, прогулки под луной? – кажется, от выпитого у меня помутился рассудок. Или я всегда была такой? Ни с того ни с сего я хихикнула и, вытерев рот ладонью, опустилась на подушку. Мне тут же стало хорошо, а потолок над головой начал стремительно кружиться. Откуда-то на нём появились разноцветные огоньки, постепенно заполнившее собой всё видимое пространство. Вот это да! Это грибы так действуют или что-то ещё в составе напитка?
– Вот как встать сможешь, так и пригласишь меня на прогулки под луной. И, так и быть, позволю поухаживать. А пока лежи и не дёргайся, если что, – голос мужчины раздался совсем рядом, хотя я не слышала его шагов. Склонив голову набок, я попыталась перевести взгляд на незнакомца, но силуэт размывался, и теперь вместо одного хозяина дома я видела аж три его фигуры, сидящие на краю кровати.
– Что, прям вообще не дёргаться? Нравится с бревном? Как там тебя, говоришь, зо-зовут? Обхо-хохочешься? Или оче-чень смешно? – спросила я, заикаясь, чего никогда за собой не замечала, даже в пьяном виде. Меня точно понесло от напитка, не могла же я ляпнуть такое сама? Или могла? Да нет, могла, надо же было дома становиться своей в компании солдат.
Пока я оставалась в сознании, я смогла ощутить, как мужчина положил руку на мою рану и принялся что-то ощупывать. Попытавшись перевести взгляд на его пальцы, я недовольно причмокнула, но так ничего и не увидела, для этого надо было приподняться выше.
– Можешь звать меня «мой спаситель», – произнес незнакомец, надавив на рану.
Боль пронзила меня в тот же момент, с губ сорвался крик, а по телу от места прикосновения потекло что-то противное и склизкое. На кровь это было не очень похоже, она обычно тёплая.
– Буду звать тебя «мучитель», если не прекратишь, – процедила я сквозь зубы, с трудом сдерживая крик от очередных нажимов в области живота.
Неожиданно кожу обдало теплом, и стало так приятно, что я невольно замлела, а губы растеклись в улыбке. Глаза закрылись сами, держать их открытыми не осталось сил.
– Ну ладно, надо же тебе знать, чьё имя стонать от наслаждения, – хмуро сказал он, а я с трудом подавила смех