– …
– Мне одно вот интересно. Почему именно Карелия, почему девятое мая, почему именно эти девушки? Их же было так много… зачем хвататься именно за этих? С одной повстречались какое-то время, ну мало ли… с кем я только не встречался. А с другой… дружили вроде как, неплохо общались, проводили время… ну и что? Мало ли с кем я общался? Мало ли с кем выпивал? Всё это… так несущественно с годами… так глупо… бессмысленно. Я читаю и понять не могу… что в этих людях такого интересного? А как же Катюха? А Ирочка? Вика, на худой конец? Или Сашка? К ним у него какие претензии? Авторский замысел? Да в чём тут замысел! Ну скажи мне, Лер… Лерочка…
Девушка лежала на одном боку, укутавшись потеплее в старенький плед. Она не отвечала ни слова, но по катившейся слезе, можно было представить глубину её «понимания». Жаль только, что свет от фонарного столба не проникал в их чистую, только-только оправленную от учинённых беспорядков комнатушку. Жаль только… она не спала.
Когда часики приблизились к цифре три, он молча встал, не привлекая излишнего внимания, на цыпочках пробрался к Лериной сумке, аккуратно, со знанием дела, извлёк из неё несколько купюр, спешно оделся во что-то неприметное и ускользнул из квартиры. Лерочка осталась одна. Жаль только… она не спала.
Днём, когда головная боль стала непомерной и непреодолимой, он с тяжестью распахнул глаза, мучительно обвёл комнату слева направо, затем в обратную сторону, не обнаружив ни единой живой души, нащупал таблетки на тумбочке и случайно обронил записку, ожидавшую его с самого утра.
«Ты хотела со мной познакомиться,
Ну а я свесил ноги на крыше,
Ты звала королевскую конницу,
И просила спуститься пониже.
Ты просила кричать полушёпотом,
Ну а я, заливался в распевах,
И ты вторила шорохам, топотам,
В ожидании принца – морпеха…
Ну а я, космонавтом ведь не был,
И в спецназе, увы, не служил,
И не спрашивал: где же ты, где ты,
Мне своей-то хватало души.
Не умел зарабатывать деньги,
И писал в пустоту – прямо чушь.
Разливаясь, как горные реки,
Мимо фьордов и утренних луж.
Ты ждала меня с каждым рассветом,
Ну а я, коротая деньки,
Разносил свои строчки по ветру,
Ведь Творец меня певчим слепил.
Ты просила: «Слезай с перекладин»,
Проведи, хоть, часочек со мной,
Но ведь я, с головою не ладил,
Потому был немыслим покой.
Потому то и пел всем на свете,
Потому то кричал в небеса,
Потому я тебя не приметил,
Потому что не метил в десант.
Не мечтал о стабильной работе,
О покладистой мгле естества,
Я тебя своим видом заботил,
Словно молодец в сказочных снах.
Ты ушла, обронивши слезинку,
Как