Он ещё много чего мне рассказал, а я слушала и анализировала. Я была оборотнем, мой сын тоже, и, похоже, что Марк был одним из нас, только «спящим», как выразился Савелий Матвеевич.
Где-то часа через три, когда я сидела и клевала носом, Савелий Матвеевич потрепал меня по плечу.
– Милая, иди-ка ты спать.
За эти несколько часов, я прониклась доверием и уважением к этому старичку, и поэтому, кивнув, я отправилась спать.
Так я провела у моего нового знакомого три дня и две ночи, даже не подозревая, что это было затишье перед бурей.
Я подходила к дому Савелия Матвеевича, когда почувствовала, что за мной наблюдают. Это был Марк. Я была в этом уверена. Не останавливаясь, я прошла мимо дома старика. Я должна была увести Марка подальше о своего сына, слишком свежи были воспоминания того, с какой ненавистью он смотрел на Мирона.
Продвигаясь всё дальше от дома, я чувствовала, как Марк следует за мной. Что ж, пусть будет так. Если мне придётся драться, я буду драться до последней капли крови и неважно чей.
На улицу опустила ночь, да и не простая ночь… сегодня было полнолуние. Небо было чистым, являя красавицу луну людскому взору, и заставляя меня нервничать ещё больше. По словам Савелия Матвеевича, в полнолуние много чего могло произойти, и это пугало. «Что если…» – но додумать эту мысль мне не удалось, так как марк впечатал меня в стену ближайшего здания. Из моего горла вырвался рык-стон, и я попыталась вывернуться из его хватки, но было легче сказать, чем сделать.
– Думала, что от меня так легко можно скрыться? – прорычал он мне на ухо, продолжая вдавливать меня в стену.
– Отпусти, – ответила я с рыком, но естественно, он не отпустил.
Схватив меня за подбородок и заставив посмотреть ему в чёрные дикие глаза, Марк впился жёстким поцелуем в мои губы. Мне хотелось выть от беспомощности. Он был сильней.
– Отвечай мне! – проорал он, разорвав поцелуй, и дал мне пощёчину, когда я не ответила.
Упав на снег, я уставилась на маленькие капельки крови, что пятнышками капали на снег. Подняв руку и дотронувшись до губ, я почувствовала влагу. Чёрт, он разбил мне губу! Убл…док! Повернув к нему голову, я сплюнула и уже хотела подняться, когда Марк бросился ко мне с извинениями.
– Прости, прости. Прости меня, родная. Я не хотел сделать тебе больно. Я… я сожалею. Я…
Он бережно взял моё лицо в свои руки и вытер большим пальцем кровь с губы. Сейчас на его лице была маска ранимости и беспомощности. Может быть, раньше это и тронуло бы моё сердце, но не сейчас. Грубо оттолкнув его, я встала и бросилась от него прочь, взбесив его этим. Я слышала, как он зарычал, а потом завыл. Это могло значит только одно, Марк обратился в волка. Что ж, это была идея.
Я бежала и думала, как же мне обратиться в волка, но все мои потуги были напрасны. И чем дальше я бежала, тем больше надежда покидала меня. Сверкнули фары машины в каких-то пару метров от меня, и я, испугавшись, скинула человеческий облик. Заскрипели тормоза, но я не обратила на это внимание, мне необходимо