Молодой лейтенант, из тех, кто ещё горит делом и кому больше всех надо, и тот завис сонной мухой у пыльного окна в коридоре, щурясь на весеннее солнышко за железным забором.
– Лёха-а-а, здорово! – гаркнул прямо ему в ухо сержант юстиции Миша Стариков, хлопнув его огромной лапищей по плечу.
Лёха (младший лейтенант Алексей Андреевич Никитин) согнулся пополам от удара, изображая боль и потерю сознания.
– Слышь, медведь, полегче… убьёшь когда-нибудь. Посадят свои же. А передачки некому носить будет, если меня не станет, – проворчал Алексей, выпрямляясь, потом подозрительно прищурился и ткнул пальцем в пачку бумаг, зажатых под мышкой у приятеля. – Это что такое?
– Да, Алёшенька, да! Это заявления за вчера и сегодня. Старшая, – он сделал ударение на втором «а», – сказала тебе передать. Изучай, сортируй, разбирайся.
Старша́я – это подполковник Иванова, старший следователь их отдела, так они между собой называли суровую начальницу.
И Миша, и Алёша в следственном работали недавно, оба выпускники юридических факультетов. Только Миша простенького рязанского вуза, а Алёша аж МГИМО6 закончил.
– А? Почему я? Потому что самый красивый? – Лейтенант недовольно сморщил нос.
– Потому что я уезжаю в командировку. – Миша подхватил приятеля под локоть и практически внёс его в их общий кабинет, где с глухим звуком плюхнул пачку заявлений на Лёшин стол. – В родные пенаты, батенька, еду. В Рязань, по делу Голикова, суко. Помнишь?
Алёша завистливо вздохнул.
– Помню… езжай, чего уж… езжай, развлекайся. А я тут один… одинёшенек… бытовуху пока разгребу, мне же не привыкать. Кто тут у нас? – Он взял верхний лист из пачки. – Так-так-та-а-а-ак, муж буянит, понятно. Это что? Телефон украли. Отлично! Это? Бабушка кормит котов… несанкционированно… коты срут… ясненько. Дальше… исчезла… так… двадцать лет… три дня не выходит на связь…
Лёша присел за стол и, нахмурив светлые брови, стал внимательно изучать заявление. Глаза его быстро бегали по строчкам, с каждым прочитанным словом лицо меняло выражение с дурашливого на сосредоточенно-серьёзное.
– Ну, я пошёл, – то ли спросил, то ли сообщил Миша.
– Угу, – отмахнулся Алексей, не поднимая головы.
Спустя пару минут он достал из выдвижного ящика стола пустую папку с подписью «Дело №…», вложил туда заявление о пропаже Лады Миртовой и убрал на край стола. После того, как разберёт и отсортирует все заявления по степени важности и по исполнителям, делами с края стола он будет заниматься лично.
Аркан 20. Страшный суд. ר (Реш)
В момент наступления смерти происходит отмирание нейронов мозга, а одновременно с этим – мощный выброс серотонина и дофамина – гормонов счастья и удовольствия.
Платон