Теряя сознание, Голубка увидела, как из дыры на нее смотрит настоятельница монастыря в Пойнге: усталые глаза, толстое и лоснящееся лицо, чернота на нем, широкие пушистые усики прямо под носом, как полоска грязи над губой, и бас, такой густой, что все думали, что настоятельница мужчина.
Как только старшая дочь владельца усадьбы на озере узнала настоятельницу, страх покинул ее. Толстое лицо настоятельницы было добрым, как и лицо, которое она видела перед собой, только оно выглядело немного чужеродным. Настоятельница тоже любила, входя в класс, спрашивать: «What’s the matter?» И все мчались на места и доставали словарные тетрадки, настоятельница преподавала английский язык в монастырской школе. Вот о чем думала Голубка. Нет! Она видела это! Прямо перед глазами. К ней вернулась смелость, в памяти всплыли выученные и давно позабытые слова, и она услышала, как говорит на чужом языке; она заставила себя забыть, что смотрит в лицо опасности. Она говорила и говорила, будто именно для этой благой цели изучала английский язык тридцать пять лет назад. Слегка наклонившись в раболепной позе, она просила чернокожего сержанта вражеской армии пощадить маленькую деревню и ее жителей, местных и приезжих. Она может поклясться, что в деревне не прячутся представители старого режима, все уже сбежали, а священник из соседнего Кирхгруба, отвечающий и за духовные нужды жителей Зеедорфа, уже выразил готовность отслужить на спортивной площадке Зеефельда молебен о мире, как только люди пожелают. Она говорила, что слышала: по ту сторону Атлантики тоже веруют во Христа. Пришло время после всех невзгод вспомнить о том, что объединяет людей, и похоронить прошлое.
– That’s a good idea, – ответил сержант и распахнул рубашку на груди. Показался маленький серебристый крестик с серебристым, еще меньшего размера, Христом. Из-за алюминиевого крестика могучая грудь сержанта показалась Голубке еще чернее, чем лицо. На угольно-черном фоне крест блестел особенно ярко, и она задрожала от благоговения. «Так индейцы Южной Америки стояли перед испанцами, впервые ступившими на их землю», – подумала она.
Этот призрак лишь на короткое время определил образ мыслей Голубки, пока ею владел страх. Вскоре к ней вернулось врожденное неприятие иных культур. Но было и много тех, кто навсегда остался под воздействием первого впечатления, и оно определило всю их дальнейшую жизнь.
Когда молодой хозяин пришел в себя, оказалось, что он потерял память. Во всяком случае, он никогда не рассказывал о происходившем с ним в минувшие недели и месяцы. Он говорил, что они выпали из памяти и он не хочет отвечать на вопросы.
Некоторым эти слова казались двусмысленными, и они приходили к собственным умозаключениям. Однако большинство удовлетворялись ответом, многие, кто вернулся с войны,