Малкольм был одним из немногих людей, кто знал, что я внучка английского графа. Правда, я ни разу не виделась ни со своим дедом, ни с кем-либо из европейских родственников – вскоре после окончания Второй мировой войны бабушка иммигрировала в Америку.
Ее первый муж, Теодор, погиб во время Лондонского блица[2] в 1940 году. По словам бабушки, он был очень важным чиновником, одним из приближенных Уинстона Черчилля, и отвечал за производство оружия. Бабушка сильно любила его и была убита горем.
Война оставила ее матерью-одиночкой с маленьким сыном – моим отцом – на руках. Она жила с семьей своего покойного мужа, в их загородном поместье в Суррее, благодаря чему избежала многих невзгод того времени. Но в конце концов влюбилась в пилота из США, часть которого стояла на аэродроме неподалеку. Это был дедушка Джек – папин отчим. Он работал пилотом в коммерческой авиакомпании, базировавшейся в американском аэропорту Брэдли в Хартфорде. После окончания войны он сделал бабушке предложение и забрал ее из Великобритании.
Так что мой отец появился на свет во время войны, когда люди дорожили каждым мгновением. Он мало что помнил об этой главе своей жизни: прогулки по просторам английской глубинки с доброй нянюшкой в черной униформе, копошащихся в пруду уток, каменные заборы и гигантский дом со множеством слуг.
Что до его самоидентификации, то папа всегда считал себя американцем. Потому что единственным отцом, которого он знал, был дедушка Джек, сын водопроводчика из Коннектикута, родившийся и выросший на обычной ферме. На той самой, к которой вот-вот помчит меня утренний поезд.
Едва состав тронулся, мой телефон звякнул, извещая о полученном сообщении. Малкольм. Сердце болезненно сжалось – я пока не была готова что-либо обсуждать с ним. Все, чего я хотела, – чтобы он держался подальше и оставил меня в покое.
В то же время меня снедало любопытство: что он там написал? Решил извиниться? В этом случае он зря суетился, потому что прощать его я не собиралась. Ни сейчас, ни когда-либо еще – между нами все кончено раз и навсегда.
Я несколько раз моргнула. Мысль показалась мне отрезвляющей. Мое сердце было разбито не только из-за его предательства – сегодня я проснулась тридцатипятилетней одинокой потрясенной женщиной без собственной крыши над головой. В одно мгновение вся моя жизнь пошла кувырком. Мой корабль погружался на дно, оставив меня, сбитую с толку, барахтаться в воде посреди огромного житейского моря.
Я сделала несколько глубоких вдохов и все-таки коснулась маленькой зеленой иконки на дисплее. Высветилось сообщение:
«Привет. Ты где? Я волнуюсь. Ты в порядке?»
Мерзавец! Ни словом не обмолвился о том, что произошло накануне, – о своей неверности. Будто ничего не случилось. Словно я распереживалась из-за пустяков, не имеющих к нему никакого отношения. А он такой заботливый и внимательный друг.
Я не стала отвечать. Положила телефон на пустое сиденье рядом и отвернулась к окну. Проплывающие мимо зубья домов странным