В конце концов, попросив одного из советников перечислить оставшиеся на повестке дела, Владыка решил, что все они могут подождать до завтрашнего дня. Распустив совет, он жестом пригласил Лив следовать за ним.
Вместе они поднялись по лестнице в его апартаменты и вышли на огромный балкон.
– Итак, Аливиана Данавис, скажи мне, что ты сегодня увидела?
– Милорд? – Она пожала плечами. – Я увидела, что работа правителя гораздо более сложна, чем я могла себе вообразить.
– Сегодня я сделал для Гарристона – и для Тиреи – больше, чем Хромерия за шестнадцать лет. Не то чтобы я ожидал за это благодарности. Принудительный труд по уборке города едва ли сделает меня популярным, но это лучше, чем оставить добро лежать и гнить, или ждать, пока его разграбят мародеры и бандитские шайки.
– Да, милорд.
Он вытащил из кармана плаща тонкую зигарро – щепотку табака, завернутую в лист крысьей травы, – зажег ее прикосновением пальца, излучающего под-красный, и глубоко затянулся. Лив с интересом посмотрела на него.
– Мой переход от плоти к люксину не был безупречным, – пояснил Владыка. – Результат вышел лучше, чем у кого бы то ни было за последние несколько веков, но тем не менее я допустил некоторые ошибки. Болезненные ошибки. Конечно, то, что начинать пришлось с обугленной развалины, не облегчило мне задачу.
– Что с вами произошло? – осторожно поинтересовалась Лив.
– Может быть, я расскажу тебе в другой раз. Сейчас, Аливиана, я хочу, чтобы ты подумала о будущем. Я хочу, чтобы ты начала мечтать!
Он поглядел на залив: поверхность воды усеивал мусор, набережные были завалены обломками. Омнихром вздохнул.
– Вот город, который мы захватили! Жемчужина пустыни, которую Хромерия постаралась уничтожить, как могла.
– Мой отец пытался его защищать, – возразила Лив.
– Твой отец – великий человек, и я не сомневаюсь, что именно это он и намеревался сделать. Но твой отец поверил лживым басням Хромерии.
– Мне кажется, его шантажировали, – проговорила Лив.
Внутри у нее было пусто. Призма – человек, которым она так восхищалась, – не просто шантажировал ее отца, чтобы заставить его себе помогать, но делал это с ее же помощью. Правда, Лив не знала, как именно он этого добился, но это было единственное, что приходило ей в голову в качестве объяснения, почему ее отец согласился сражаться на стороне своего заклятого врага.
– Надеюсь,