На Йом-Кипур, Судный день, приволокся в кожаной обуви, что тоже является грехом смертным. Всё в тех же чехословацких чудо-туфлях. Других у меня попросту не было. От меня шарахались. Но терпели.
И вот, поздними пятничными вечерами я возвращался в своё двенадцатиметровое временное пристанище. Злой, голодный, уставший от недельной пахоты на стройке и часового молитвенного качания, я брел по вечернему Бруклину. Необходимость подстраиваться под какие-то, совершенно мне неизвестные каноны и правила поведения, угнетала неимоверно.
Навстречу, к своим праздничным столам с медом и халой торопились иудеи из других синагог. Счастливые и радостные, они кивали мне, собрату по вере, поздравляя с наступившей субботой:
– Гуд Шабэс-с-с-с, – неслось со всех сторон гусиным шипением.
С отвращением ко всему окружающему миру, я натягивал улыбку и шипел в ответ змеёй тот же ненавистный пароль:
– Гуд Шабес-с-с-с.
И через короткую паузу добавляя по-русски шепотом:
– Чтоб вы все обос-с-с-с-рались…
Меня хватило на пару месяцев. Религиозного прорыва не произошло. Увы…
Мне просто хотелось домой.
Фролова
Наташка Фролова – кровь от крови и плоть от плоти дитя ленинградских коммуналок и дворов-колодцев. К тридцати пяти годам она обзавелась темно-бурым загранпаспортом, испестренным десятками въездных виз и в паспорте том значилась как Кросби Наталья Владимировна
Несмотря на то, что все по жизни у нее складывалось ладно, на душе было как-то муторно. Пять лет замужества за хилым большеголовым гражданином Канады Стивом Кросби дали ей некий покой, уют, элементарные бытовые удобства, но не сделали ее счастливой.
Ей повезло тогда, в восемьдесят седьмом. Стив ее выхватил у барной стойки валютного ресторана гостиницы «Прибалтийская», в самом-самом начале ее путанской карьеры. Она ему даже представилась как учитель английского языка. Ага, простым учителем, случайно зашедшим после работы на чашечку кофе в валютный ресторан интуристовской гостиницы. Канадский сорокалетний олух поверил. Это было во время его первого посещения меховой выставки в Ленинграде.
Сейчас чудаковатый Стив летел в Канаду к своим швейным цехам и норковым фермам, дав жене три дня на разграбление Большого Яблока. Отпрезентовав нью-йоркскую выставку, он решил не задерживаться в шумном и суетливом мегаполисе. Меховой делец