Пахло елкой, подарками и духами…
Я стянул свою куртку, снял сапоги, надел кеды… Подошел к зеркалу… В застиранном тренировочном костюме выглядел я не очень…
Проходивший мимо мальчик в плаще и цилиндре «под Пушкина» спросил:
– Привет!.. А ты чего не нарядился?
– Я нарядился, – ответил я.
– И кем?
– Я?. Я – муравей… Из басни… Из басни Крылова…
Надевать на голову шапочку из бывших папиных трусов мне почему-то не хотелось…
МОНЕТА
Эта медная монета долгое время хранилась у моего дедушки. В жестяной коробке из-под конфет. Среди других занятных вещичек. Когда я был совсем маленький, дедушка еще не был пенсионером. Он работал. И я всякий раз с нетерпением ждал возвращения дедушки: во-первых, чтобы с ним поиграть, а, во-вторых, чтобы дедушка дал мне покопаться в его коробочке. Обычно после ужина дедушка брал меня на руки, подносил к своему шкафу, открывал дверцу и говорил:
Ну, что будем смотреть сегодня?
Покажи медали, – просил я.
Нет, медали я тебе недавно доставал… Потом мне их опять после твоих игр раскладывать по коробочкам… Нет, лучше что-нибудь еще…
Ну, тогда вот эту коробочку дай…
Дедушке, видимо, того и надо было. Снять с полки коробочку из-под конфет делом было не хлопотным.
В коробочке было много всякой всячины. Например, мундштук (дедушка к тому времени уже бросил курить), какие-то редкие значки, лезвия в упаковке «Спутник», 1957, кажется, года, серебряные полтинники и рубли первых лет советской власти и еще что-то ужасно интересное для маленького ребенка.
И лежала там эта монета. Медная. Размером с советские пять копеек. Скорее, это даже была не монета, а медальон. Правда, ушко было отломано и повесить ее уже было нельзя. Так что для меня она выглядела как монета. На лицевой стороне была изображена женщина в русском платье и в кокошнике, стоящая во весь рост и держащая в руках разорванные цепи, а с другой стороны были стихи. Несколько строчек. Их все знают, эти стихи. Заканчивались они так:
«И на обломках самовластья
Напишут наши имена…»
Откуда эта монета? – спрашивал я.
Из Сибири, – отвечал дедушка, – ее декабристы сделали.
Какие декабристы?
Дворяне. Их царь в Сибирь сослал. Они еще до Ленина мечтали свергнуть самодержавие.
Я с особым почтением разглядывал монету, переворачивал, читал по слогам стихи…
Я можно я возьму ее поиграть?
Играй.
Нет, в свою комнату… В детский садик… Ребятам покажу…
Нет.
Ну почему?
Ты можешь ее потерять.
Ну как я ее потеряю, если вот же она – в моей руке?
Нет. Ты потеряешь. Играй здесь. При мне.
Я возвращал монету и переключался на другие предметы и игры.
Через несколько лет, когда я был уже школьником, я все-таки выпросил у дедушки