Испытывая наслаждение от такого качества дорожного полотна, совершенно позабыв о том, что я сижу за рулём Михиной «лохматки», а не своего «мерина», я нёсся по крайнему левому ряду со скоростью ровно сто десять километров в час среди немногочисленных машин по ночному кольцу, делясь своими незабываемыми впечатлениями с Михой…
– Вот это класс! Вот что значит не посещать столицу целых два года! А? Миха! Ты посмотри, как тут всё изменилось! – восторгался я, но он лишь неодобрительно улыбался мне в ответ и тихо мямлил что-то про скоростной режим шестьдесят километров в час в населенном пункте в соответствии с ПДД.
Не доезжая до развязки на Волгоградку, я напрягся и начал тормозить, заметив справа новое здание поста с белыми неоновыми буквами на крыше – «ДПС».
В светоотражающей форме несколько гаишников толпились там
возле входа. Вдруг один из них резко выбежал на середину дороги с жезлом наперевес, остановил весь поток движущихся автомобилей, указал своей полосатой полочкой на «лохматку» и жестом потребовал принять вправо и остановиться пред постом!
– Ну, что ты? Блин, накаркал, Миха! – с некоторым чувством досады спросил я и смачно выругался.
Гаишник деловито и бодро подошёл к нашей «лохматке», невнятно представился, потребовал от меня предъявить водительское удостоверение и документы на автомобиль.
Нужно заметить, что в ту пору существовала балльная система: в придачу к «правам» полагалась карточка учёта нарушений, в которую гаишники вписывали штрафные баллы – по два или три балла, в зависимости от тяжести нарушения. Водитель, получивший в сумме свыше пятнадцати штрафных баллов, тут же лишался водительского удостоверения на неопределённый срок, автоматически отправляясь на пересдачу ПДД.
В моей карточке за лихую езду уже красовалось тринадцать штрафных баллов! В следующей же строке, где должны были стоять четырнадцатый и пятнадцатый баллы, уже значился прочерк. Это нынешней ранней весной в славном городе Клинцы, втором по значимости в Брянской области, я слёзно убедил местного гаишника в том, что не нарушал правила дорожного движения. Он милостиво сжалился надо мной и поставил в графу карточки мне этот злополучный прочерк…
Внимательно вглядевшись в мои документы, сержант-гаишник отступил от нашей «лохматки» и требовательным голосом по отчеству обратился ко мне:
– Владимирович! Пройдёмте, пожалуйста, на пост…
Вежливая фамильярность сержанта возмутила меня!
– А в чём дело? Что случилось? – взволнованно спросил я.
– Простая формальность! Пройдёмте за мной! Пройдёмте! – и он стал бегом подниматься по крутым ступенькам, унося с собой мои водительские документы.
– Простая формальность… –