– Так давай, чтобы их не было, мы лучше разбежимся. Мы пойдем своей дорогой, а ты своей. Подарки мы тебе вернем, – собираясь с последними силами, Максим облокотился на спинку дивана и поднялся на ноги. Из мочки левого уха у молодого человека вытекала кровь. Серьга, которую он поднес к нему, зацепилась за кожу и сама проткнула плоть. После чего сильнейшие разряды тока проходили сквозь все тело и сковывали мышцы. То же самое происходило и с украшениями остальных участников группы, что полностью обездвиживало каждого из них. Но сейчас, после показательного воздействия на них со стороны, сила тока ослабла, но не угасла полностью. Мелкие покалывания, исходящие от дорогих подарков Атанаса, продолжали напоминать о том, что в любой момент экзекуция может продолжиться.
– Что ты, зачем же сразу расходиться? Ведь самое интересное только начинается. А подарки вернете со временем, думаю.
– Можем и сейчас отдать.
– Да, с превеликим удовольствием.
– Жизнь – это главный подарок для человека, который он, к сожалению, не умеет принимать, – хмыкнул Атанас, глядя на Сафриса.
– В жизни всегда складывается так, что купленное выходит дешевле подаренного.
– Согласен с Максом полностью, поэтому давай-ка без меня, старый. – Евгений попытался снять перстень, но сильнейший разряд тока в очередной раз ударил по нему. Молодой человек упал на пол и закричал.
– Оставь его! – Владислав дернулся в сторону Атанаса, но электрический разряд не дал сделать ему и шага, он также упал на пол и закричал. От страха Диана подбежала к Максиму, спряталась за его спиной и заплакала.
– Чего ты хочешь? – Сафрис обратился к старику.
– Вы теперь моя собственность, и будете делать все, что я скажу. Это понятно?
– Да, – осознавая, что дать другой ответ он не может, стиснув зубы, Максим произнес то, что сейчас хотел услышать Атанас. После ответа молодого человека с лица старика спала злая ухмылка, а электрические разряды на украшениях Владислава и Евгения перестали бить по ним.
– Молодец, все правильно. Да, не пытайтесь избавиться от моих подарков, иначе то, что только что было с вами, покажется вам детской шалостью по сравнению с тем, что вас будет ожидать.
– И что будет теперь с нами?
– Ничего, все по-прежнему: концерты, фанаты, красивая жизнь и все то, чего вы так хотели.
– А если все по-прежнему, то для чего было сегодняшний концерт с нашими истязаниями?
– Мне не нравится, когда из меня хотят сделать дурачка, я не люблю, когда что-то идет вне наших договоренностей.
– Ты про что?
– О,