Чтобы спасти другого человека, я вывернул руль, съехал с дороги, дважды перевернулся и уперся в дерево. Удар был громоподобным, двигатель вырвало из корпуса, а по округе прогремел взрыв и вспыхнул огонь. Я пробил лобовое стекло и врезался в дерево, оказавшись в центре горящей разбитой машины.
– Боже правый! – застенал тот, из-за кого это произошло, подбежав к обочине. – Боже правый, кто бы ни был в той машине…
Он не успел закончить. Он хотел сказать: "раздавлен в порошок и сожжен дотла".
В этот момент я вышел из машины, немного перепачканный сажей и с широкой вмятиной на переднем щитке, но в остальном невредимый. Мужчина огляделся, на его лице отразился невообразимый ужас, и он бросился бежать. Но позже я получил от него письмо, после того как он понял, кто я такой, с предложением заплатить за мою машину. Я поблагодарил его, но не принял предложение. Прежде всего, у него хватило благородства остановиться после аварии.
Однажды по моей вине другая машина съехала с дороги, хотя никто не пострадал. Водитель случайно взглянул на меня, когда я проезжал мимо. Испугавшись и увидев за рулем нечеловеческое существо, он потерял управление. После этого я ездил со шторками на боковых окнах и ограничивался обзором лишь через лобовое стекло.
Глава IV. Кей делает признание
Я понимаю, что снова отклонился от темы. Я догадываюсь, почему я это делаю. Это потому, что я практически боюсь закончить то, что начал писать. Но я должен к этому приступить, иначе этот рассказ будет бесконечно блуждать.
Я должен вернуться к Кей Темпл и Джеку Холлу.
Не так давно мы, как обычно, пошли втроем в кино. Я забыл название фильма. Я вообще все забыл, кроме того, что впервые Джек выглядел раздраженным из-за моего присутствия. Я видел, как в темном кинотеатре его рука потянулась к ее руке и схватила ее. Она быстро взглянула на меня, потом на Джека, слегка покачала головой и убрала руку. Именно мое присутствие подтолкнуло ее к этому, не желая исключать меня из компании, состоящей из трех человек. Кей Темпл – представительница породистой натуры. Она не заденет чувства никого – даже человека из металла.
В тот вечер я разговаривал с Джеком. Мы отвезли Кей к ней домой. Джек и я, надо сказать, все это время снимали комнаты в одном номере. Он настоял на этом.
– Джек, – начал я, и в который раз мои слова прозвучали неуверенно.
Я не знал, как сильно можно вторгаться в его личную жизнь.
– Насчет тебя и Кей…
Я как будто задел взрыватель.
– Забудь об этом! – огрызнулся Джек, чуть ли не взрываясь. – Не суй свой проклятый оловянный нос в…
И затем он так же быстро изменился.
– Прости меня, Адам, старина, – извинился он. – Нервы. Переутомление, наверное.
Я наблюдал за ним, пока он сидел на краю кровати, болтая носком в руке. Он был несчастен. Вдруг он поднял голову.
– Адам, ты же мой друг. Почему я должен скрывать это от тебя? Я люблю Кей.