Ситуация изменилась только с назначением на пост министра иностранных дел Румынии Николае Титулеску в октябре 1932 г., у которого не сложились доверительные политические и личные отношения с главой польского МИД Юзефом Беком. За разногласиями последовала определенная эмансипация Бухареста от польской опеки, позволившая Румынии нормализовать контакты с Литвой и установить дипломатические отношения с Советским Союзом в июне 1934 г., несмотря на сохранение противоположных позиций по «Бессарабскому вопросу».[94]
При этом посол Стурдза, будучи политиком откровенно фашистских и антисемитских взглядов, возлагал большие надежды на укрепление личной власти премьер-министра Латвии К. Улманиса, с которым у него сложились дружеские отношения. Он горячо приветствовал государственный переворот 15 мая 1934 г., всячески восхваляя режим Улманиса в своих депешах в Бухарест.
Общие и особенные тенденции в фашизации стран Центрально-Восточной Европы, включая Прибалтику, рассматривает канадский украинский историк Иван-Павел Химка, отметивший следующие важные нюансы: «Обращение к опыту Румынии позволяет задуматься и о том, являлись ли черты восточно-центральноевропейского фашизма специфическими именно для этого региона? Можно выделить три наиболее явные характеристики легионистского движения: антисемитизм, антикоммунизм и самодисциплина. Антисемитизм играл важную роль во французском и немецком фашистских движениях, но не в Италии. С другой стороны, в Восточно-Центральной Европе просто не было такого варианта фашизма, который не включал бы сильный антисемитский компонент, особенно проявлявшийся в годы войны, в период альянса с германскими национал-социалистами. Антисемитизм был маркой фашистского движения в Румынии с его зарождения в 1920-х годах и никогда не ослабевал».[95]
Следует отметить притягательность для прибалтийских властителей отдельных аспектов самой нацистской доктрины, ее реализации на практике. Так, латвийский историк Айварс Странга отмечает, что К. Улманису, посетившему 8 сентября – 18 октября 1933 г. нацистскую Германию для лечения, очень понравилась «волна восторга и электризации», сочетавшаяся с поклонением масс фюреру («отдельный человек – абсолютное ничто») и изгнанием евреев из государственных структур, учреждений культуры и образования. При этом «вождь» давал не только лестные характеристики фюреру и устанавливающемуся нацистскому режиму, но и сделал замечательный в своей «прозорливости» вывод о том,