– От вампиров? – уточнил мистер Вуд.
– Их же не было в городе лет сто, – небрежно возразил судья Морган.
– Не сто, а восемьдесят три года, – педантично поправил мистер Джонсон. Вампиры были одной из его любимых тем накануне Хэллоуина. После ведьм, конечно. Об Айрин Бёрд, Верховной ведьме ковена Волчьей Звезды, с чьего приезда в 1861 году начались все беды Элфина, мистер Джонс мог говорить часами.
– Есть основания полагать, что вампиры могут появиться в городе? – обеспокоенно спросил мистер Купер.
– Наступают предхэллоуинские дни, – произнёс шериф. – Мы должны быть готовы ко всему.
Белль вспомнила пугающее пророчество старой цыганки с розой и ощутила, как её спина покрылась сетью ледяных мурашек.
Затем все вернулись к обсуждению Хэллоуинского бала.
– Я слышал, – судья Морган сделал паузу и посмотрел на Белль, пытаясь поймать её взгляд, – что нашей прелестной фейри пришло платье из ателье. Хотелось бы увидеть его.
– Увидишь вместе со всеми на балу, – ответил мэр.
– Почему привилегии распространяются только на тебя, Дэн? – недобро сощурившись, спросил судья Морган.
– Я тоже не видел Белль в этом платье, – возразил мистер Купер. – А что касается фейерверков… – продолжил он.
– Не переводи тему, – перебил судья.
Мистер Купер вздохнул и спросил, повернувшись к Белль:
– Ты хочешь показать платье?
– Нет, мистер Купер, – ответила она с улыбкой.
– Ты слышал, – развёл руками мэр и вернулся к обсуждению фейерверков.
Судья Морган источал презрение к мистеру Куперу и не сводил глаз с Белль до конца Совета. Ей с каждой минутой становилось всё тяжелее выносить его присутствие – жаркое, влажное и липкое как паутина. Белль открыла складной нож и кольнула кончиком лезвия подушечку указательного пальца. Острая боль прогнала тошнотворные эмоции судьи Моргана, подарив освобождение. Незаметно вытерев выступившую капельку крови, распространявшую тонкий аромат фиалок, Белль спрятала нож обратно в сумочку.
Под конец Совета мэра вызвали к телефону согласовывать какие-то детали приезда принца Элфинского. Все стали расходиться, и как-то внезапно в зале остались только мистер Джонсон, Белль и судья Морган, который по-прежнему не отрывал от неё взгляда. Проходя к дверям мимо последнего, Аннабелль негромко произнесла ледяным тоном:
– Будете так на меня смотреть, я вас опять поцелую.
– Какая соблазнительная угроза, моя дорогая Аннабелль, – придержав её за локоть и склонившись к её уху, шепнул судья Морган в ответ. – Вот он я, перед тобой. Целуй.
Белль сбросила его руку и сделала шаг к дверям. Конечно, она не собиралась его целовать: пять месяцев назад она пообещала себе не целовать больше никого и была намерена сдерживать это обещание как можно дольше.
– Как будто вам нравится, когда вашей волей управляют, – проговорила она.
– Если это делаешь ты, моя