Чары крови и роз. Другая история Белль. Августа Волхен

цветные отблески на пол и ряды книг. Как жаль, что ничего нельзя было трогать!.. А ей так хотелось прикоснуться к полуистёршимся золотым надписями на корешках, вытащить тяжёлые фолианты, полистать хрусткие пожелтевшие страницы. Она знала, что в библиотеке очень много старых книг об Элфине и детях Лилит, в том числе оригиналы таких известных книг, как «Слово о последних драконах Элфина» знаменитого натуралиста шестнадцатого века Карло Дюбуа и «Острова блаженных» учёного и святого Себастьяна Уэльского, посетившего Элфин в 1248 году. Говорят, раньше эти книги хранились в королевской библиотеке Тюдоров, а затем Пендрагонов. Как они оказались в Волчьем Клыке, Белль могла только догадываться.

      Из библиотеки Лантерн свернул в зал с белым роялем. Белль бывала здесь всего несколько раз: обычно сюда туристов не водили.

      – А это наша гордость, – сказал Лантерн. – Рояль Fazioli, его изготовили и привезли в 1925 для господина Рахманинова.

      Белль не подала вида, но она не знала, что знаменитый русский маэстро давал в замке концерты и что этот рояль был сделан именно для него.

      – Он тут жил? – восхитилась Сильви. – Я обожаю Рахманинова! Мы с Колдером были на его концерте в Петербурге в 1931 году. Это было потрясающе!.. Я плакала, когда услышала «Колокола» и его фортепианную адаптацию «Острова Блаженных» вживую…

      – Над адаптацией «Острова Блаженных» для фортепиано Рахманинов работал именно на Элфине, – заметил Лантерн с нотками гордости в голосе, будто он лично был причастен к созданию знаменитой симфонической поэмы.

      Белль всем сердцем любила «Остров Блаженных» и вновь ощутила ревность, будто Лантерну её любимое произведение принадлежит чуть больше, чем ей самой: ведь она не знала, что это произведение было написано на Элфине. Белль мысленно утешила себя, что всё равно адаптация «Острова Блаженных» для струнного оркестра в исполнении «Fratres in spiritu52» звучит во сто крат прекраснее фортепианного варианта Рахманинова.

      – А почему он остановился именно в замке? – спросила Белль. – Он не давал в Торнфилде концертов, насколько я помню.

      – Да, верно, – ответил Лантерн, выходя из зала с роялем и делая знак следовать за ним. – Это были концерты для узкого круга. – Он провёл их в глубину библиотеки, где в цветных отсветах витражей в тяжёлой золочёной раме висело знаменитое зеркало в полтора человеческих роста. – А здесь зеркало работы Александра Дэвиса, – перевёл тему официант. – Зеркало в Мэрии – его точная копия…

      Белль стояла перед зеркалом, но думала о рояле. С одной стороны, ей было приятно узнавать о замке новое, но с другой – она ощущала себя невежей, а это было крайне неприятно. Белль перевела взгляд на зеркало. Хоть про него она знает: было сделано в 1902 году знаменитым учёным-фейри Александром Дэвисом. Под его руководством стеклодувы изготовили стекло метр на два. Зеркальная поверхность сделана серебряным напылением, а резная рама выполнена из дуба и покрыта сусальным золотом. Точно такое же зеркало для