Мелкую сошку, взятую после перестрелки, наняли как грузчиков за несколько ящиков продуктов, на узловой станции. Вепрь сам поразился, насколько дешево теперь ценили жизнь: пара банок тушенки и пакет с крупой. Руководителя нападения убили во время перестрелки, по всем приметам это был бывший гвардеец, в чине не меньше ротмистра. Такой вывод был сделан после беседы с демобилизованным солдатиком, примкнувшим к бандитам накануне нападения. Он на станции вечером выпил в буфете, познакомился с какими-то мужиками, подсевшими за столик. Они поманили его возможностью вернуться на свой хутор не с пустыми руками, напоили… А утром сунули в руки автомат и пригрозили шлепнуть, если откажется помогать.
– Это можно было выдать за стихийное выступление, будто решили оголодавшие мужики остановить поезд на перегоне, пошерстить пассажиров… Да только прицел у них был другой. – Вепрь со злостью стукнул кулаком по столу.
– Им перед нападением сказали, какие вагоны надо будет вскрывать, а пассажиров трогать не велели, главарь сам пригрозил пристрелить мародеров. Поэтому он и прищел к выводу, что больше всего это походило на заранее продуманную операцию. А подручных набирали только для того, чтобы создать видимость стихийного разбоя, мол, оголодавшие фермеры и демобилизованные, в условиях демократии вынуждены грабить поезда.
Группа Вепря провела на станции и в ее окрестностях два дня, облазили все притоны, выловили десяток подозрительных лиц, которых отпустили после допроса и проверки документов.
– На станции был наводчик, я в этом совершенно уверен. И Странник скорее всего прав, когда говорит об организованности этих нападений, – Вепрь со стуком поставил кружку. – Я будто затылком чувствовал, что за нами смотрят, но как их определить… Ведь они должны были куда-то перегрузить ящики, вывезти два вагона коробок с макаронами – это не на час работы, одна разгрузка сколько времени займет… Нам бы чуть задержаться, а когда они бы начали перегружать ящики в машины, вот тогда бы их накрыть…
– А может, они собирались перегнать вагоны в другое место, и там не спеша разгрузить? – Максим спросил и по его тяжелому взгляду сразу понял, что зря так сказал.
– Как ты вагоны отцепишь, если они в середине состава? Да и куда их потом перегонять, обратно на станцию? Нет, здесь должны были подойти машины, и перевозить они должны были недалеко. Есть там неподалеку несколько хуторов, только ищи их теперь… А к фермерам теперь просто так не сунешься, они теперь боятся всех и всего…
– А как с пропавшими вагонами на узловой станции? Какие-нибудь зацепки есть? – уже зная ответ, спросил Максим.
– Бюрократия живет и процветает в любые времена, задержки вагонов с зерном и продовольствием происходят не по злой воле, а сами по себе, виновных нет, а на каждый случай демонстрируется сотня бумажек, в которых сам черт ногу сломит. И вытащить настоящих виновников невозможно, если только не набрать еще одну армию чиновников и не посадить за проверку документов. Только кто нам это позволит? – махнул безнадежно здоровой рукой Вепрь.
Максим с сочувствием посмотрел, как Вепрь доковылял до двери в ванную и повернулся к Малышу. Малыш сидел, понурившись, с утра у него было плохое настроение, а теперь, после неудачи Вепря стало еще тоскливее. Он ведь просился в группу Вепря, когда они собирались выезжать, но Генерал отказал. Ему очень хотелось ловить бандитов, мешающих строить новую жизнь. А в группе Вепря были лихие ребята, у них было чему поучиться, особенно в том, что касалось оружия и приемов борьбы. А тут приходилось патрулировать улицы, следить, чтобы пьяные не дрались, слушать выступавших на стихийных митингах испуганных обывателей, призывающих вернуть старый порядок или подвыпивших аристократов, слезно призывающих возродить былое величие Империи… Все, что делалось здесь, в Столице, было так скучно. И результатов, по мнению Малыша, почти не было. Разве можно считать результатом несколько задержанных лиц без документов или двух домушников, пойманных с краденым товаром?
– Значит, надо искать другие подходы, – выслушав его жалобы с искренним вниманием, пожал плечами Максим. – А бегать да стрелять,