– Слушай, почему мы не могли подождать утра? – ныл Вальт.
Парни еле тащились, им хотелось спать. Хотелось просто лечь где-нибудь под деревом и уснуть.
– Мы не можем знать, что будет утром, – спокойно отвечал Линкольн. – Может быть, утром Грешника уже не будет в том доме, в котором его засекла Акита. Да и утром будет полно народу и Хронометражей. Будет довольно странно увидеть в рабочее время двух подростков, одетых как бандиты, да еще и в розыске.
Вальт кивнул. Слова командира были действительно разумными. Наручные часы ребят издали негромкий писк – сообщение. Линкольн закатал рукав и посмотрел на дисплей. «Вы в десяти минутах, вас ждать или заходить?» – увидел он на экране. «Ждите нас, мы быстро», – напечатал Линкольн, и оба ускорили шаг.
– А ты взял какое-нибудь оружие? – вдруг спросил Линкольн у напарника.
– Ну так, классика: шокер, вырубашка. Еще есть наручники, изолента, но это на крайняк, – невозмутимо сказал Вальт.
Вырубашка – это изобретение Акиты и Кэлма. С виду обычный пистолет, но внутри не пули, а шарики, которые при контакте с телом выпускают слабый импульс, достаточный для того, чтобы человек потерял сознание часа на три. Такая штуковина, так же как и часы, была у каждого члена «Сокольников».
Линкольн протянул руку:
– Дай мне вырубашку и шокер, маленький еще такое при себе носить!
– Но ты ведь тоже несовершеннолетний!
– Напомню: в Абусе я имею права на ношение любого оружия с разрешения властей. Разрешения у меня фактически нет, но у нас с семнадцати лет полное совершеннолетие, если ты забыл. Это в Юкатавии мне еще два с половиной года ждать, – это прозвучало не грубо, но уверенно. Вальт молча выполнил приказ командира.
Возможно, глупо разрешать подросткам носить при себе такое, но на самом деле такие штуки никто при себе не носил и дома мало кто держал, чтобы не заработать неприятности.
– В Юкатавии совершеннолетие с двадцати одного? Почему мы тогда убежим, когда вам будет восемнадцать?
– Там какие-то странные законы. Мы писали обращение к властям, чтобы нас приняли как беженцев, нам велено ждать до моих восемнадцати, иначе наших, включая тебя, просто по приютам распихают. А в приют мало кто из нас захочет, это все-таки чужая страна, чужие люди, мы не знаем, что там будет.
– Не бывает чужих людей, Линкольн, как говорится, все мы близкие люди.
– Я имею в виду, что мы другие, Вальт. Мы живем в подвале в лесу, выходим на улицу только в исключительных случаях, мы давно не учимся в школе, мы не знаем, как вести себя в обществе. Да и, скорее