Лишь много позже мы поняли, что тут нужны не только энергия, настойчивость, воля, но и особого рода отчаянный и даже отчаявшийся талант. Словом, эту дорогу осилит не идущий по ней, а рискнувший пойти на это, способный удержать равновесие на всем отрезке пути, совершить то, что удается канатоходцам. Таких способностей и наклонностей ни у меня, ни у Болота, ни у Керима не было, кто-то был раскованней, кто-то рискованней, кто-то усидчивей остальных, но, чтобы вот так все вместе и сверх того еще громадный талант – этого не было, и мы, естественно, стали уставать от своего тайного хобби, несмотря на всю его притягательность и будущность. И это было закономерностью. Не валять же в самом деле всю жизнь дурака? Нет слов, передача мыслей на расстоянии – захватывающая по своей сути вещь, но если ты ни бум-бум, совершенный бездарь, чего ради, скажи, корчиться от непосильной ноши? Да, мы стали забывать телепатию, как забываем мы, взрослея душой и телом, многое другое, не оправдавшееся и несбывшееся из того райского цветника надежд, благоухающего в юности в груди у каждого, и, наверное, мы больше никогда не вернулись бы к этому предмету, стали бы более спокойными и разумными, учились бы видеть и понимать в жизни явления гораздо более прозаичные и распространенные, чем телепатия, которые не требуют для своего усвоения каких-то особых способностей, а только прилежания, но от которых также очень многое зависит в нашей судьбе – да, все шло к этому, к решающей все и основополагающей прозе бытия, и вскоре о феномене телепатии мы даже и не вспоминали бы (а если и вспоминали, то лишь в сугубо практических целях, демонстрируя свой кругозор там, где это надо), если бы вдруг среди нас не появился некто Джолчубай.
Антидарвинизм любви
И зоркий орел,
в небе кружащий,
и быстроногий гепард,
антилопам