Время Бакеевой подходит к концу. У нее был шанс, дать то, что мне нужно. Ее страдания прекратились бы сразу. Но она предпочла, чтобы все это закончилось совершенно иначе. Эта женщина предпочитает страдать, нежели наслаждаться жизнью. И мне это в ней нравится.
Надо же. За все время, пока Настя висела в наручниках, браслеты которых туго сжимали ее кисти до адской боли, она даже не пискнула. Любой другой уже давно бы сломался, но только не она. И откуда у нее только силы берутся? Как эта кукла вообще продолжала висеть в таком положение полдня? На сколько знаю, по личному опыту, руки после такого начинают неметь уже на пятой минуте. После, начинаешь чувствовать себя не полноценным безруким человеком, желающим сделать все что угодно, лишь бы пошевелить пальцем руки. По всей видимости, это боевая кобылка Иерархии смогла вытерпеть то, что не в состоянии перетерпеть большинство мужчин. Действительно сильная женщина, заслуживающая уважения.
– Можно? – заглянув в кабинет, спросил Кондрашов.
– Конечно, – не отрывая взгляда от своей висячей на цепях тушки, ответил я – Что там у тебя?
– Карен справился! Но был незваный гость, – это уже было интересно. Я посмотрел на своего хакера, и когда сосредоточился на собеседнике, он с интригой продолжил. – Самодур.
– Неужели, – откинувшись на спинку стула, пробормотал я.
– Вы же обещали, что Самодур больше не проблема?! – вызывающе произнес программист.
– Это не настоящий Самодур, – поднявшись на ноги уверенно ответил я.
Я подошел к Бакеевой, которая измученно пыталась коснуться ногами пола, лишь бы дать закованным в наручники запястьям восстановиться. Но все было предусмотрено. Никакой пощады, как она меня и учила.
– Правда ведь? – спросил я у Настеньки, схватив ее рукой за лицо. – Это всего лишь жалкая пародия. Дешевка…
– Я не скажу тебе ничего, – внезапно набравшись сил, грозно заявила глава секретной службы. – Так что не трать свое время зря и просто убей меня.
Продолжая держать женщину за подбородок, я рассмеялся над ее словами. Какая упертая дамочка. По-прежнему считает, что она королева Земли. Пускай так и будет. С радостью спущу стерву с небес на землю. Падать со своего трона всегда больнее.
– Скажешь… Еще как скажешь, – продолжал убеждать я царицу.
Когда я отпустил ее лицо, сделал шаг назад и посмотрел в ее наполненные ужасом и гневом глаза. Прежде мне доводилось уже видеть этот взгляд. Это отчаянье, на которое я обрек Настю, заставило меня на секунду вспомнить все те страдания, через которые приходилось проходить и мне. И все из-за прихоти этой никчемной и лживой особи.
Я сжал руку в кулак и не сдержавшись, со всей силы, ударил Бакееву в глаз. Та, мгновенно отключилась и наконец-то повисла, как тряпка на сушке.
– Выйди! – приказал я Кондрашову, параллельно снимая с себя пиджак. – Нас с Анастасией Леонидовной ждет путешествие