Недавняя знакомая стояла совсем рядом и на ней уже не было капюшона. Луч фонарика скользнул по ее лицу и Глеб внутренне содрогнулся. Она была абсолютно безобразна, красное морщинистое лицо, покрытое какими-то волдырями и шрамами, тонкий изогнутый рот кривился в яростной гримасе и маленькие красные глазки источали лютую ненависть. Впервые Глеб обрадовался, что он в мрачном подземелье, где нет нормального освещения, потому что разглядывать эту «девушку» совсем не хотелось.
– Домой хочу, – честно признался молодой человек.
– Ты обидел моего Милка! Милок на тебя пожаловался! – визгливо сообщила барышня.
– Подай на меня в суд, дурра долбанутая! – Глеб снова вцепился в дубинку, готовый принять бой. Хотя, возможно, это была совсем не лучшая мысль, так как за этой мегерой маячила здоровая туша Милка, который выглядел совсем не обиженным. Хотя и агрессивности с прошлого раза у него существенно убыло.
Девушка-ведьма бросилась вперед, истошно вереща, от чего закладывало уши и хотелось сбежать без оглядки.
Бойцов отринул все моральные устои по поводу того, что девушек бить нельзя и встретил ее хлестким ударом дубинки, который метился прямо в ее лицо.
Но успехом удар не завершился, дубинка рассекла пустоту. Но дьявольское создание ушло от удара не физическим способом, а какой-то вспышкой. Выглядело это как нечто среднее между типовой магической анимацией в играх и белым шумом на экране телевизора. Увидел бы Глеб такое на экране – назвал бы лагом. Проблема в том, что это был не экран, а реальность и от таких лагов зависела его жизнь.
Чисто на инстинктах Бойцов отпрянул назад, но опять не успел – на щеке запульсировала боль, заливая кровью.
Когти! У этой твари были когти, которыми она его полоснула. И ведь удар был нанесен оттуда, где еще мгновение назад, до этого «лага» никого не стояло. Одно было очевидно – останься Глеб на прежнем месте и его лицо превратилось бы в кровавую кашу, так что можно сказать, что он все-таки успел.
– Быстрррый, – прошипела ведьма и вмиг успокоилась, – не простой обееед.
– Я такой, – Клык выпятил грудь, пытаясь взять противницу «на понт», хотя в ушах стучало и опять начало колотить от выплеска адреналина. – Подавишься, ведьма.
– Какая я тебе ведьма? – изумление было искренним, – Ты что, дурачок, ведьму от банши отличить не можешь?
– Да мне похрен, банши ты, ведьма или кикимора болотная, все равно подавишься, – почему-то он рассердился, правда, на самого себя. Надо было молчать, а не трепаться почем зря, глядишь ушел бы живой от этой ведьмы.
– Кикимора? – глазки существа сузились, – ты отвечаешь за свои слова?
– Я всегда отвечаю, но сейчас я…
Глеб отпрянул от очередной чудовищно быстрой атаки. Очевидно, что кинуть все в ловкость было не самой плохой идеей.
Попробовал