© Издательство «Родники», 2024
© Оформление. Издательство «Родники», 2024
И немного про меня
Если писать про себя – только искренне и правдиво. Значит, придётся сорвать все маски, вывернуть наружу карманы, рассказать всему свету про свои комплексы. А что такое комплексы? Работа души, метания, стремление к совершенству, увы, недостижимому. Чтобы читатель поверил, нужно отдать сокровенную часть себя: глубокие страхи, хрупкие моменты счастья, стыдные воспоминания детства, первую любовь…
Читатель хочет сопереживать, он в этом нуждается, чтобы не чувствовать себя одиноким. У кого-то прочитал, что вся наша жизнь по большому счёту – преодоление одинокости. Литература этому преодолению ещё как помогает.
Кому в первую очередь будет интересна эта книга? Надеюсь, тем, кому немногим за сорок, кто родом из 1980-х уже прошлого века (слово-то какое короткое, а вмещает в себя!). Детали в рассказах не выдуманы, такое нельзя сочинить.
Существует мнение, что если уже нечего писать, иссякло воображение, то автор пишет о себе любимом. Но прозаик не всегда должен выдумывать, он должен и запечатлевать, как художник, сохранять, как историк. Если честно, устал отвечать на вопросы читателей: «Ты про кого написал в рассказе? А это правда?» Всё, что в этой книжке – было на самом деле. Но, чувствую, мне опять не поверят и скажут: «Ну и сочинил!».
Герой книги во многом типичный, и кто-то в ситуациях и переживаниях наверняка узнает себя: «Блин, так ведь это про меня!» А я этому совпадению тихо порадуюсь: не зря старался.
Недавно социальные сети стали предлагать рубрику «Воспоминания», чтобы увидеть свои посты и фотографии, сделанные год назад, два, три… А что было двадцать, тридцать лет назад? Соцсетей тогда не существовало, и то прошлое уже кажется из другой жизни, другой страны, мира. Страна и мир, и правда, стали другими.
«Ну вот, всего-то одиннадцать лет пожил в Советском Союзе, а уже мемуары сочиняешь! Молодой ещё!» – наверняка будет и такой пинок от критиков. Эта книга не летопись большой страны, а история маленького человека.
Никогда ни о чём не жалейте вдогонку,
Если то, что случилось, нельзя изменить.
Как записку из прошлого, грусть свою скомкав,
С этим прошлым порвите непрочную нить.
Не соглашаясь с поэтом, копошусь в своём прошлом, в незаживающих ранах, делая себе больно. Эти рассказы-воспоминания нужны были прежде всего мне самому. Думал: напишу, выплесну беспокоящие мысли на бумагу, в компьютер – и полегчает на душе. Но легче не стало – стало тяжелее.
В этой книге на самом деле много героев. Ведь человек живёт не в вакууме, каждый день встречается с новыми людьми.
Однажды филолог из Вологды Елена Витальевна Титова (её подвижнический труд заслуживает отдельного очерка) подарила мне закладку. Подарок я оставил в какой-то толстой книге и только недавно случайно обнаружил. На обороте закладки приведены слова Анастасии Ивановны Цветаевой: «Каждый мой встречный – чудо. Люди не чисты и не грязны. Люди – это число Х чудес». И так у каждого человека.
С ожиданием чудес будем жить и читать!
Всё бывает в первый раз
Много вас…
На последнее воскресенье февраля 1980 года назначили выборы в Верховный Совет РСФСР. Мои родители, как и положено законопослушным советским гражданам, сходили и проголосовали, а в понедельник рано утром мама в сопровождении папы пешком по свежевыпавшему снежку отправилась в роддом. Идти родителям было недалеко – всего два квартала. Заранее приходить в роддом тогда не полагалось, мамочки лежали в коридоре, а потом ожидали очереди в родильный зал.
– Много вас, на всех кроватей не напасёшься! – не церемонились санитарки.
Надо было маме потерпеть, и мне потерпеть, ещё не родившись…
В то же самое утро понедельника, 25 февраля, я появился на свет. Через несколько дней мама уже выгуливала меня в коляске. Конец февраля – начало марта – моё самое любимое время года. Иначе и быть не может: первый свет жизни. Предчувствие весны, высокое небо, дневные оттепели. Мама рассказывала, что в первые месяцы на прогулке я не плакал и она смело оставляла меня в коляске у крыльца магазина. Приходила – а я не спал, уставившись зелёными глазёнками вверх. На небо…
1980-й – год московской Олимпиады. Одно из первых воспоминаний: я сижу на щелястом деревянном полу коммуналки, фломастером обвожу весёлого мишку-атлета и олимпийские кольца в сувенирных блокнотах, распространившихся по всему СССР и, наверное, далеко за его пределами. Мне было тогда года три-четыре. Значит, олимпийские блокноты несколько лет хранились в нашей семье – или только дошли? Что ещё от Олимпиады досталось? Да больше ничего. Спортсменом не стал. Более того, с раннего детства сутулился.
– Если будешь горбиться, в горбольницу положат, – пугала мама, не зная, как ещё научить меня ходить прямо. Это самый последний, устрашающий аргумент.
«В ГОРБольницу, – с ужасом