– Сжигай сама!
Я спокойно закинула ногу на ногу.
– Молодежь должна учиться переносить трудности, – я взглянула на брошенные ею свечи и благовония. Какое-то время Чжиянь сердито смотрела на меня, но в конце концов идеалы праведной школы возобладали, и, подняв все с земли, она послушно отошла в сторону, чтобы выкопать яму.
Я наблюдала за ней и вдруг заметила, что у нее на поясе чего-то не хватает.
– Где твои нефритовые подвески [21]? – спросила я небрежно.
– Заложила, – равнодушно ответила Чжиянь.
Я нахмурилась.
– Когда ты приехала сюда, на тебе была дорогая одежда. Раньше ты явно ни в чем не знала нужды. А сейчас не можешь даже жертвенные деньги купить?
Чжиянь поджала губы и тут же пристально посмотрела на меня:
– Когда ты была жива, то славилась как могущественная демоница. А сейчас, когда ты мертва, нет никого, кто мог бы сжечь для тебя подношения?
– Смеешься, святая простота? – Я холодно усмехнулась и твердо заявила: – Целью всей моей жизни было запугать всех до такой степени, чтобы никто и приблизиться к моей могиле не смел!
Не успела я договорить, как почувствовала резкий порыв ветра. Прищурившись, я обернулась и увидела фигуру, приближающуюся из темных зарослей.
– С кем это ты разговариваешь?
Чжиянь обернулась. Увидев Мо Цина, одетого в черное паоцзы, она так испугалась, что чуть не села прямо в потрескивающий костер.
– Ли… Ли… Ли… – у нее заплетался язык.
Мо Цин приподнял бровь. Я тут же выпрямилась. Проклятье, у меня не было времени рассказать Чжиянь о той лжи, которую я вчера ему скормила. Нельзя допустить, чтобы сейчас появились какие-то несоответствия.
– Спокойно, спокойно, без паники. Скажи, что ты разговаривала сама с собой.
Услышав мои слова, Чжиянь успокоилась и послушно опустилась перед Мо Цином на колени:
– Я… разговаривала сама с собой.
Стоять на коленях так смиренно… Действительно ученица праведной школы!
– Ну же, повторяй за мной, – спокойно велела я Чжиянь. – Вчера мне снова приснилась Лу Чжаояо. Она по-прежнему требует, чтобы я сжигала для нее жертвенные деньги. Я не могла пойти на запретную территорию, поэтому пришлось сжигать их здесь.
– Я… Вчера мне снова приснилась Лу Чжаояо, она заставила меня жечь… жечь жертвенные деньги… я только здесь… могла сделать это, – она запиналась, но хотя бы смогла повторить мои слова.
Мо Цин пристально посмотрел на нее, словно что-то обдумывая. Но прежде чем я успела понять, о чем он так напряженно думает, он отвел взгляд. Мо Цин посмотрел на костер с жертвенными деньгами и на тележку, стоящую рядом. Чжиянь неловко рассмеялась:
– Слишком много? У меня не было выбора, она так настаивала…
– Замолчи! Кто сказал, что ты можешь так много болтать? – отругала я ее.
Хочешь обмануть – говори таинственно и расплывчато. Нужно заставлять других гадать; ясное объяснение будет иметь