Пройдя мимо ванны и миновав коридор, я щелкнул замком квартиры, выходя в предбанник. Здесь, в прямоугольном коридоре, где раньше, до катастрофы, мы хранили различный сезонный хлам, вроде санок, велосипедов, скейтов, старых зимних курток и прочего, теперь разместились люди. Единственное отличие их от тех, кто жил в квартирах, заключалось в отсутствии перегородок. Люди спали штабелями, выкладывая свои тонкие матрасы прямо на бетонном полу. Все деревянные доски разумеется давно выдрали, так что людям оставалось лишь утеплять свои спальные места, всевозможными теплыми вещами. Людей здесь было много. Одни лежали на матрасах, другие сидели у стен, читая книги или играя партию в карты. Люди ждали. Ждали своей смены. В ремонтной бригаде, в отряде добытчиков, на кухне или в постирочной, да чёрт возьми где угодно, лишь бы наконец покинуть эти осточертевшие стены, где было возможно лишь сидеть на своем спальном мете, да изо дня в день, переговариваться с соседями.
Проходя мимо, я замечал приветливые кивки, на которые и сам отвечал приветствием. Даже женщина с двумя детьми на руках, сидящая на совсем тонком матрасе, устеленном тремя зимними пуховиками, лучезарно мне улыбнулась, пожелав удачного дня. Люди не жаловались на свою жизнь. Еще бы им жаловаться. Пусть они жили и не в квартирах, где у них бы были пусть и тряпичные, но личные стены. Но они жили на восьмом этаже. Один из центральных этажей здания, высокий восьмой этаж. Не второй или третий, которые теперь называли этажами страха, даже не четвертый или пятый, называемые преддверием ада. Восьмой. Пусть он был не элитный, те начинались с десятого и выше. Но попасть на седьмой-восьмой этажи, это голубая мечта тех, кто жил на нижних уровнях. Стабильное жилье, отсутствие необходимости постоянно жечь открытый огонь, отсутствие волнений и сумасшедших дебошей, когда туман сквозь щели все же добирался до людей. Восьмой этаж, можно назвать золотой мечтой, тех, кто жил внизу. Разумеется, местные жители, прекрасно осознавали этот факт. Ну а пускать к себе посторонних, не хотел ни кто. Ведь что не говори, а этаж, как впрочем, и все остальные, был чудовищно перенаселен.
Вновь щелкнув замком и отворив металлическую дверь, я вышел к лифтовому коридору.
– Осторожнее сукин ты сын. Не видишь, что ли человек лежит, или может тебе зрение подправить?
У самой двери, в нарушение правил, лежал матрас, с которого сейчас вставал донульзя злой мужчина. Не высокий, с лысиной покрытой пигментными пятнами, он напоминал гриб мухомор. Собственно «мухомор», и было его прозвище среди жителей нашего этажа. Называли так этого субьекта конечно за глаза, ведь мужик обладал не только скверным характером, но в любой спорной ситуации, любил пустить в дело кулаки, за что неоднократно получал предупреждения со стороны членов «В»-отряда. Изначально Мухомор проживал на одинадцятом этаже, где ранние, ему принадлежала двухкомнатная квартира. В отличие