– Дочь, я уверен, что кур она никогда не держала – больше мне ничего в голову не приходит относительно вариантов судьбы изделий из слоёного теста. Извините, вынужден вас покинуть – моя смена через полчаса. Ирин, я бы ещё нашу печку полешками берёзовыми подкормил, а то сапоги у Веры до утра не высохнут. Сделаешь, ладно?
– Да, конечно, будь спокоен.
Как только калитка за отцом захлопнулась, Ирина немедленно бросилась к комоду и выудила оттуда совершенно современный металлический фонарь на длинной ручке.
– Работает исправно! – просияла она. – Вера, одевай мои запасные сапоги: прошлый век, зато – сухие. Телогрейку папину хочешь?
– Я согласна сейчас и на шапку-ушанку, и на варежки кочегара. Мы отправляемся на поиски той большой семьи, куда ваша Надежда Платоновна понесла свои тортики – я пра-вильно понимаю?
– Да! И как можно быстрее.
Шарик уже сидел на коврике у порога, мордой к двери, и чистил пол вокруг себя своим радостным хвостом. Ирина ему подмигнула. Он ей – тоже. Удивительный пёсик, чувствительный!
– Ира, ты думаешь, что он тебя сейчас поведёт к этой старушке?
– Непременно! Смотри внимательно…
Ирина выгребла из-под папиных тетрадей на столе какие-то жёлто-серые картонки и сунула их Шарику под нос (на одной из них я успела прочесть «тульский самовар»).
– Давай, драгоценный наш, нюхай и ищи! Ищи!
Шарик навалился тощей грудью на дверь и рванул в чёрную мартовскую ночь с радостным лаем.
– Ирина, что ты ему дала? – спросила я на ходу (вернее, на бегу).
– Образец музейных бирок для мебельной выставки, принадлежат Карениной.
– Кому?!
– Это наша Надежда Платоновна. Бабулька с брошкой!
Бежали мы недолго. Без сумок передвижение по спящей Салтыковке оказалось даже приятным. Ирина была потрясена, что искомый дом находился буквально на соседней улочке.
– Эти безобразия происходят у папы под носом, а он даже не подозревает! – сокрушалась она.
– Какие безобразия?
– Пока не знаю, но мне кажется, тут у них настоящая мафия.
– Покупка четырёх тортиков не карается законом, – пробовала я шутить.
– Здесь пахнет не только тортиками, по-моему… Тсс! И по мнению Шарика – тоже.
Я тогда совершенно забыла о моём сундуке. Я решила развлекаться по полной: моя последняя электричка давно ушла; мама по телефону ответила, что посуду и полы помыл папа, а теперь они смотрят фильм и ложатся спать и меня сегодня уже не ждут (я сказала, что хотела бы переночевать у одноклассницы); ноги мои были совершенно сухими… В таких царских условиях можно позволить себе спокойно побегать по ночному посёлку – с фонарём, за Шариком, в чужих сапогах, в своё удовольствие.
Шарик нырнул под чью-то калитку. Через секунду лапы его весело затопали по незнакомому крыльцу; он вертелся волчком, приклеив