Танец с Тьмой. Ольга Князева

истории что-то не так, не покидало его с момента, как Марлаус начал настаивать на своей непричастности к похищению его дочери. Что-то в нем смутно нашептывало ему не верить этому мужчине, хоть явных причин на это у него и не было.

      Но в одном король Соулрина был прав, прислужники Тьмы готовы пойти на любой обман и уловку, лишь бы сорвать союз двух сильнейших королевств континента.

      Немного помолчав, Нагирис попытался снова сгладить слишком резкие слова лорда Трайна, понимая, что ему ни в коем случае нельзя сейчас ссориться с возможным родственником.

      – Ни я, ни мои подчиненные, ни в коем случае не хотели оскорбить вас или кого-то из членов вашей семьи. Я просто пытаюсь разобраться в произошедшем.

      – Мы все пытаемся в этом разобраться, – холодно ответил Марлаус, не сводя настороженного взгляда с лорда Трайна. В том, что этот мужчина может представлять для него опасность, он уже не сомневался. Он был слишком дерзок и прямолинеен, а таких людей крайне сложно в чем-то переубедить и что-то им доказать.

      – И все же, меня настораживает, что обладая такой огромной силой, этот мужчина и не подумал убить кого-то из нас, действующих правителей. К чему было это представление? Зачем ему понадобилось похищать мою дочь? И какие планы он преследует? Вот три вопроса, на которые я желал бы получить ответы.

      – И мы непременно их получим, как только разберемся с мерзавцем! – с готовностью подтвердил Марлаус.

      Лорд Трайн усмехнулся, желая что-то сказать, но, заметив предостерегающий взгляд своего короля, отказался от этого. Вместо него заговорил лорд Грайнус, первый советник короля Лучезара.

      – Я в свою очередь, все же хочу отметить опасность предстоящего нам дела, и еще раз сделать акцент на силе этого… мужчины, – Он шмыгнул длинным носом, взволновано потерев руки, – Кем бы он ни был, нам следует отнестись к нему очень серьезно. Его сила поражает, и он и правда мог запросто убить всю аристократию, как он это сделал с нашей стражей. Нас всех спасло лишь то, что ему от нас что-то нужно, и пока мы не выясним, что именно, я думаю, нам слишком опасно вступать с ним в сражение.