Я, колдунья и полосатый кот. Андрей Семизаров

окошко лез?

      – В самое что ни на есть, красавица моя!

      – Это откель же он в окошко лез, где ходил, пока я… – Агриппина перешла на шёпот, и я перестал различать слова.

      Кажется, она отошла. Я уже совсем пришёл в себя и раздумывал, стоит ли теперь открывать глаза или лучше прикидываться обморочным дальше. Как-то не понравились мне интонации колдуньи в последней фразе.

      – А-а-а-а-а!

      Ледяная вода плеснула в лицо, вырвав из раздумий. Я резко сел, оглядываясь и закрываясь руками.

      – Полно почивать, молодяжнек, – строго пояснила Агриппина, возвышаясь надо мной и сжимая деревянное ведёрко.

      Я осмотрел себя – снова всё сушить. Стряхнул воду с рук.

      – Дам тебе сухое, не егошись. Только расскажи сначала, где носило тебя, Юра? Откель кровь на лице?

      Вот сейчас её голос совсем суровым стал. Куда делся ставший привычным юморной настрой? Ох, надо придумать что-то безобидное, но объясняющее всё. Сказать часть правды – это ведь не ложь? Надеюсь, у неё нет травы – сыворотки правды?

      А кот этот? Говорящий. Может, меня проглючило после тумана? Поднял взгляд – нет, не глюк это был. Сидит на скамье за столом, смотрит на меня умильно слегка косоватыми глазами. Подпёр лапой морду, усы топорщит, ушами шевелит. Размером – с мейн-куна здорового. Но на вид, самый обычный Васька: серый, в тёмную полоску, глаза ярко-зелёные. И взгляд – разумный, осмысленный. Звери так не смотрят.

      Я встал, продолжил отряхиваться от воды и рассола. Пролил на себя, когда упал на радостях от знакомства с говорящим котом.

      – Ты с ответом не тяни, Юра. Шибко не люблю я маяться в ожидании, – с угрозой протянула Агриппина, нахмурившись.

      – А что отвечать? Ничего такого, проснулся ночью от кошмара, язык прикусил. Кровь растеклась по губе, не глядя вытер, след остался. Темно же. А потом смотрю – туманище! Вышел в окошко, чтобы дверями не скрипеть. Полюбовался, вокруг дома походил. Потом крики услышал из села. И решил, что лучше вернуться. Обратно вошёл так же, через окно. С Василием, вот, познакомился.

      – Василием Восьмым Солнцеликим! – важно добавил кот.

      Я развёл руками, изобразив на лице самое простодушное выражение, на которое был способен. С таким же буду пояснять начальству, почему нажал на рубильник, коврик не подстелив. Кадка, пальма, все дела.