– Угу, – бормочу, зажимая ладони между колен, – спецвыпуск.
– Если играть в «Найди пять отличий», то проиграешь, – Булат все также переводит взгляд с меня на Варю и обратно. – Потому что их нет. Глаза только разные. От отца?
– Да. Единственное, что от него досталось. Слава Богу.
Булат трясет головой, что-то бормочет на татарском себе под нос и наконец отворачивается от нас. Отключает «аварийку» и выезжает на дорогу.
– Вас домой?
– Да, тут недалеко, – и называю адрес.
– Я знаю, где ты живешь, – и спешит пояснить, увидев, как я напряглась: – Я хотел тебе привезти документы на подпись, помнишь?
Зябко передергиваю плечами. Заметив мои движения, Булат включает печку на максимум. Благодарно улыбаюсь и поворачиваюсь к Варюше, чтобы снять с нее мокрую верхнюю одежду. Она смотрит на Булата, как на божество, и, кажется, совсем не замечает, что я делаю.
– Почему Яков вас не забрал?
– Мне кажется, это не твое дело.
– Расстались? – с весельем в голосе босс скорее не спрашивает, а утверждает.
Швыряю в него гневный взгляд и оставляю вопрос без ответа. Я прямо чувствую, как заметно улучшается настроение Рахимова.
– Раздевайся, – внезапно выдает нахальный босс.
Глава 21
Лиза
Взглядом транслирую: охренел?! А Варюша хихикает и прикрывает ладошкой ротик.
– Ты промокла насквозь. Хочешь воспаление легких заработать? Мне не на кого пока спихнуть твои проекты. Так что раздевайся. Хотя бы верх. У меня там в кармане за пассажирским сидением толстовка лежит, возьми. Она чистая, если что.
Булат демонстративно отворачивает зеркало и ловит в нем Одуванчика.
– Лиза – это твоя старшая сестра? – с надеждой в голосе. Даже умоляюще.
– Ты что?! – кокетливо хихикает эта лисичка. – Это моя мамочка.
Молюсь, лишь бы Варюша не начала прямо сейчас расспрашивать Булата про то, сможет ли он быть ее папой. В прошлый раз я кое-как коряво объяснила, что это невозможно. Дочь расстроилась, но, кажется, все поняла. Но это не помешает ей поинтересоваться лично.
– Что вы делали в этом районе, да еще и в такую погоду?
– На занятия ходили, – тяжко вздыхает дочь, заметно скуксившись.
– А пропустить в этот раз было никак нельзя?
– Нет, мне же нужно скорее вылечить ножку.
– А что с ней? – Булат хмурится, оборачивается на несколько секунд и пронзает меня темным взглядом. Хорошо, что я уже к этому моменту успела натянуть толстовку.
– Я сломала ее, и мне даже делали операцию. Было больно, но я почти не плакала, – с гордостью выдает моя храбрая малышка и даже выдвигается вперед. – И теперь мне нужно много заниматься, чтобы я смогла пойти в школу танцев.
– Любишь танцы?
– Очень! – глазки Одуванчика загораются, а на личике расцветает