Тэсса на краю земли. Тата Алатова

дела обстояли еще хуже: в машине стояли прозрачные контейнеры с обложенной льдом рыбой, ящики с овощами, какая-то зелень и деревянные подносы с кексами.

      Тэсса подхватила несколько ящиков и легко потащила к лоткам.

      Фрэнк знал, что не надо ей помогать и что она сильнее его, но едва не рванул, чтобы забрать у нее эти ящики.

      Вместо этого он взял корзину ровной, крупной и удивительно аппетитной моркови.

      – Как там малыш Сэмми? – весело спросил здоровяк, принимая товар.

      – Сэммуэль Вуттон, – сказала Тэсса для Фрэнка. – Однажды он психанул, уехал из Ньюлина и основал Нью-Ньюлин. Дедушка нашей Мэри Лу, это которая вчера кормила тебя тыквенным пирогом, Сэму семьдесят восемь лет, и он собирается открыть в деревне устричную ферму.

      – Да ладно, – восхитился здоровяк.

      – Камила Фрост, как ты понимаешь, против. Она вообще против всего.

      Камила – эта та неприятная дамочка из газеты, которая наговорила гадостей про Фанни, сообразил Фрэнк.

      – Божечки, – здоровяк с таким восторгом уставился на морковь, будто готов был перецеловать каждую. – Только у Бренды растут такие идеальные овощи!

      Бренда – это чокнутая старуха с зомби-курицами.

      Нет, Фрэнк не выживет среди этих сумасшедших.

      На всю деревню ни одного нормального человека.

      От запаха выпечки у него даже голова закружилась – таким голодным он себя ощутил.

      – Терпи, – не глядя на него, сказала Тэсса. Она сосредоточенно считала выручку. – Скоро позавтракаем.

      – Кто это? – вдруг заинтересовался здоровяк. – Новый житель вашей психушки?

      Тэсса подняла голову от пачки купюр и дала ему щелбан.

      Глаза у здоровяка стали круглыми и жалобными.

      – Как мэр деревни Нью-Ньюлин, я осуждаю подобные высказывания, – рявкнула она.

      – Ты совсем обалдела? – возмутился здоровяк, потирая лоб, и Фрэнк опять поразился тому, что люди не ощущают исходящей от Тэссы опасности. – Звезданулась из-за того, что вас настоящая звезда навестила?

      – Кто? – рассеянно переспросила она, пряча деньги в бумажник.

      – Холли Лонгли! Самый модный художник десятилетия!

      – Ты что, Барти, любитель искусств? – прищурилась Тэсса.

      Здоровяк стал еще крупнее, поскольку раздулся от гордости.

      – Холли – кумир нашего города, – провозгласил он, – ведь он внук того самого Уолтера Лонгли, который прославил Ньюлин на весь мир. Постимпрессионизм, понимать надо.

      Лицо у Тэссы стало таким изумленным, как будто одна из рыбин начала читать сонеты Шекспира:

      – Подожди, ты-то откуда знаешь, что Холли Лонгли в Нью-Ньюлине?